Львиное логово (СИ)

— Если камни, то еще и не хватит.

— Да, вот демоны.

— Стрел маловато. А нет, у тысячника резерв будет.

— По кузнецу на три сотни не мало? Одних подков сколько. Давай четыре на тысячу всадников.

— Два шиклу зерна в день на строевого коня. Да, согласен.

— Три шиклу зерна каждому воину в мешок. Ага! А остальное тогда на мулов грузить.

— Десять мулов на сотню, и пять верблюдов. Должно хватить.

Макс, почерневший, с ввалившимися глазами сидел рядом, но мысли его были далеко отсюда. Дети были с няньками, они все время плакали и звали маму, и видеть это каждый вечер было невыносимо. Даже сказкане помогала.

В кабинет вошел хазарапат.

— Великий царь, у ворот гонец из Вавилона. У него вести о госпоже.

— Тащи его сюда! — все свитки полетели на пол, о них сразу забыли. Секретарь заботливо кинулся все собирать и разглаживать. Непорядок-то какой!

Зашел гонец, одетый в пропыленную тунику и ассирийские штаны и сапоги. Борода была всклокочена и грязна, но глаза смотрели упрямо и твердо.

— Великий царь, мне приказано передать вам послание.

— На словах что-то есть?

— Нет, Величайший, только письмо. — И он с поклоном подал ларец, в котором лежала табличка, покрытая аккадской клинописью.

— О кого оно?

— Его приказал передать сам великий Аткаль-ан-Мардук, глава храма Эсагила.

— Хидалу, отведи его отдохнуть, накорми и выдай награду. Ответ он получит незамедлительно.

— Слушаюсь, повелитель.

Когда гонец вышел, Ахемен нетерпеливо крикнул.

— Ну читай же.

— Аншанский демон! — начал Макс, — ага, это мне письмо, брат. Аншанский демон! Тебе надлежит восстановить храмы старых богов, которых издревле почитали люди в этой земле и вернуть назад жрецов, которых ты прогнал. Их имущество и земли тоже верни. Тогда ты получишь обратно мать своих детей, целой и невредимой. Если ты этого не сделаешь, то каждую неделю я буду посылать тебе кусок ее плоти.

— Вот сволочь! — заорал Ахемен. — Да я его сам на куски порежу. Мы же не можем этого сделать. Тогда все, что мы строилистолько лет, просто рухнет.

— Не можем, брат, — невесело усмехнулся Макс. — Она за стенами Вавилона, а туда не пробраться. Не пробраться? Почему не пробраться? — вскинулся он. — Проберемся!

— Ты это о чем?

— Я о том, что я пойду в Вавилон с десятком парней и вытащу ее. Я же знаю теперь, где она.

— Ты спятил, брат?

— Нет, Ахемен, я не спятил. Но если я еще хоть немного побуду здесь, ожидая, когда мне привезут ее палец, то я точно сойду с ума.

— Этому что скажем?

— Скажем, что сначала в Дур-Унташе почитание богов восстановим. Пока вести туда дойдут, да пока оттуда, месяц пройдет.

— Он же не поверит.

— Я священным огнем поклянусь.

— Ты что? — воскликнули все. — Ты клятву хочешь нарушить? — на лицах присутствующих появилось немного гадливое выражение.

— Я найду выход, брат. Верь мне. Ясмин важнее. А с богом я договорюсь. Пророк я или не Пророк?

Присутствующие робко посмотрели на небо, ожидая молнии. Но молнии не было, а значит великий Ахурамазда был вполне готов договариваться, и это всех успокоило.

— Когда выходишь?

— Немедленно. Хидалу, гонца веди.

Тот явился быстро, все так же смотря исподлобья хмурым прямым взглядом.

— Передай настоятелю, что я принимаю его предложение. Но это дело небыстрое, он должен понимать. Через месяц в Дур-Унташе будет богослужение в честь Иншушинака. И в этом я клянусь священным огнем и жизнями своих детей. И вот этот свиток отдашь тому, кто тебя послал, лично в руки. Я этот свиток неделю писал. Пояснишь на словах, что если хоть волос упадет с моей жены, то его дальнейшая судьба тут описана по часам. И еще. Ты не побоялся сюда приехать, значит не трус. Скажи мне, тебе не противно знать, что слабую женщину угрожают резать на куски, чтобы запугать ее мужа?

— Я солдат, великий, — пожал плечами тот. — Я знал, что вручив вам это письмо, могу умереть. А по поводу вашей жены — да, это подлость, и в этом нет чести. Но кто я такой, чтобы судить высших? У меня приказ.

— Где ее держат, можешь сказать?

— Она в храме, господин, и она оттуда не сбежит.

— Хорошо, за твою храбрость тебя ждет награда. — И Макс дал гонцу медную пайцзу. — Вавилонское царство скоро перестанет существовать, а с этим ты сможешь увезти свою семью, и тебя никто не тронет. Или прийти прямо ко мне, и я возьму тебя на службу. Потому что твоя служба этой мрази скоро закончится. И в этом я тоже клянусь священным огнем.

В то же самое время. Вавилон.