Львиное логово (СИ)

— Великий царь, это был приказ верховного жреца Эсагилы, Аткаль-Ан-Мардука. Он своей властью сделал это, даже вашего сиятельного сына в известность не поставив. Он требует, чтобы персы восстановили храмы и вернули земли жрецам в Сузиане и Аншане. Если требования его выполнены не будут, то он будет посылать мужу части тела его жены. Сам жрец утверждает, что это дела божественные, и земных владык не касаются.

На великого царя было страшно смотреть. Опять вавилонские жрецы мутят воду. Самые влиятельные люди Вавилонии, куда влиятельнее, чем цари, чего уж греха таить. И что ему, великому царю, делать? Забрать жену этого проходимца и отдать ее мужу- слабость, подумают, что великий царь сначала жену у мужа украл, а потом струсил и вернул. Не отдать — получить войну, когда она не нужна совсем. Ведь та баба- сестра персидского царя. Какой позор! Казнить самого верховного жреца- это получить восстание в Вавилоне, который едва-едва успокоился, поняв, что под персами им будет куда хуже. А войну на три фронта империя не вытянет, это проклятый жрец отлично понимал, поэтому и позволил себе такую непозволительную дерзость.

Синнахариб даже зарычал в гневе, чего не было никогда. Царское достоинство повелитель соблюдал свято.

— Государь, — несмело сказал Абаракку, видя, что повелитель уже обхватил руками голову, выказав эмоции, которых до сих пор не позволял себе проявлять при подданных.

— Говори, — хрипло произнес Синаххериб.

— Государь, я предлагаю жену демона у жрецов забрать, но мужу не отдавать. Перевезем ее в Ниневию и объявим почетной гостьей. Мы исправим тот произвол, что жрец допустил, но и сам Заратуштра у нас на поводке будет. Разведка доносит, что он в своей жене души не чает, и других женщин у него нет.

Великий государь опустил голову, выражая согласие. Самообладание постепенно стало возвращаться к нему.

В то же время. Бандар. Вторая сатрапия персидского царства.

Малх шел быстрым шагом к причалу. Если бы он не боялся уронить свое достоинство, то побежал бы. И так встречные оглядывались, не понимая, куда это так спешит многоуважаемый начальник порта. А причина была прозаична. В город прибыл первый корабль из страны Мелухха. Загадочная земля, куда плавали Шумеры за тысячу лет до этого, и откуда привозили хлопковые ткани, лазурит, краситель индиго и золотые изделия немыслимой красоты. Города на реке Инд, что впадает в великий океан семью рукавами, все еще были населены почти черными дравидами, а их царства Саувира и Синдху были лишь слабым подобием необычайно развитой культуры, которая была тут раньше. Та цивилизация позже была названа Харрапской, и исчезла после наступления страшной засухи. Жизнь потом кое-как наладилась, но с севера полезли племена светлокожих ариев и понемногу забирали под себя земли, становясь господами над бывшими хозяевами этой земли. В городах, где когда-то работала центральная канализация, теперь ютилась лишь малая часть от того числа, что жила там столетия назад, а большую часть поселений и вовсе забросили навсегда. Но, тем не менее, это была богатейшая земля, и именно в расчете на торговлю с Синдом, великий Пророк велел построить этот город.

Малх строил порт частями, в расчете на увеличивающийся приток кораблей, и пока он мог принять их не более пяти одновременно. И это было ровно в пять раз больше, чем сейчас стояло в порту. Небольшой кораблик с косым парусом вез груз лазурита в Урук, а обратно планировал везти финикийское стекло и пурпур. Такие плавания были редки, и капитан не ожидал увидеть порт там, где еще недавно была песчаная коса. Команда из черных, как смола, жителей Синда с любопытством рассматривала окрестности. Размах строительства поразил их. Города в дельте Инда почти не строили чего-то нового, наследия великого прошлого хватало с избытком. В свою очередь, жители Бандара с любопытством рассматривали индийских моряков. Капитан, с бородой, выкрашенной в красный цвет, и пёстрым тюрбаном на голове, приковал к себе все внимание. Руки и ноги, увешанные серебряными браслетами, массивные серьги в ушах, как у женщины, и бусы из цветных камней — все это выглядело непривычно пестро и дико. На его фоне матросы, бусы которых были деревянными, а браслеты свинцовыми, смотрелись очень блекло. А работы в порту не останавливались ни на минуту. Сотни рабов-военнопленных в набедренных повязках, а то и вовсе обнаженных, носили камни, удлиняя мол, который все дальше уходил в море, грозя вскоре закрыть бухту кольцом. Когда не было камней для переноски, рабы таскали землю и песок, не доверяя природе, которая была слишком медлительна и не поспевала за торопливыми людишками. Ту землю высыпали между камнями, прочно утаптывая, и каждый день суша все дальше отодвигалась от берега.

Малх жестом пригласил владельца судна спуститься на причал и заговорил с ним по-персидски. Тот ответил на схожем языке. Язык ариев для персов был понятен, а в долине Синда его знали хорошо.