Львиное логово (СИ)

— Государь, — докладывал Умножающий доходы Харраш, — в Иудее все идет так, как задумано. Езекия захватил земли бывшего Израильского царства и хочет выйти к морю. Ассирийцы держат Ашдод и Дор, он их взять пока не может. Наследник Ассархаддон — настоящий сын своего отца. Умен, жесток и отважен. Нам будет тяжело с ним. Он привел отряд вавилонян, нанял отряды арамеев и сирийцев, и вполне успешно сдерживает Иудеев. Сейчас они почти на равных. Иудеи не могут взять Ашдод, а ассирийцы — Иерусалим. Так и бьются друг с другом в поле. Пока победителя нет. Я думаю, что Езекия оставит себе земли Израиля, а Ассархаддон удержит остальное. А нам того и нужно. Если Езекия приморские города захватит, то возгордится без меры. С ним потом сложно будет дела вести.

— Великий царь, — подключился Хумбан-Ундаш. Мы готовы выступить в течение двух недель. Войско готово, но, людей, конечно, не хватает. В войне с саками много потеряли. Я думаю, надо бить между Уруком и Вавилоном. Тогда лишим их подвоза зерна с юга. С севера пустим конницу киммерийцев, маннейцев и мидян. Им придется отбиваться на юге и на севере одновременно.

— Ты думаешь, они этого не понимают? — спросил царь. — Ассирийцы — вояки отменные. Если мы под Вавилоном застрянем, то нам туго придется. Осаду такого города вести и с ассирийцами биться мы не сможем. Мысли есть?

— Мысли есть, брат, — сказал Пророк.

— Опять? — поморщился Ахемен. — Что на этот раз? Отравим кого или золото в дерьмо закопаем?

Что ж такое, а? Ты вроде дельные вещи предлагаешь, а мне так гадостно на душе от них. Не знаешь, почему?

— Знаю, конечно, но это к делу не относится. И в войне не поможет.

— Не поможет, — вздохнул Ахемен. — А хитрости твои тысячи воинов мне спасли, и землю нашу от разорения. Ну почему нельзя просто жить?

— Потому что ты царь, брат, — просто сказал Пророк. — Цари не могут просто жить. И людьми хорошими тоже быть не могут. Роскошь это непозволительная.

Глава 17, где началась война, и один жрец вошел в историю

Правобережье Тигра. Месяц айяру. Год 691 до Р.Х.

Ахемен, Макс и Хумбан-Ундаш стояли на пригорке и смотрели, как с нуля созданные саперные части собирают понтонный мост из отдельных секций. Немыслимое по местным меркам сооружение сколачивали на берегу в квадратные плоты из калиброванных бревен, которые привезли сюда с гор Загроса, а потом спихивали в реку. Стук молотков и крики воинов разносились водой на сотни шагов. Потные матерящиеся мужики подгоняли секции друг к другу, упираясь шестомв дно, и забрасывали веревки своим товарищам, что стояли на уже готовых частях понтона. Секции скреплялись через бронзовые кольца, которые были вкручены в крайние бревна. Работа шла скоро, и деревянная дорога удлинялась на десять шагов каждые четверть часа.

— Глазам своим не верю, — честно признался Хумбан-Ундаш. — Великий, да как же это? Вроде бы и просто все, а вроде как и деяние, богов достойное.

— Да я тоже не верил, что получится, — сказал Ахемен. — Но ты смотри, ведь по реке, как по суше пойдем. И спрашивается, какого демона мы всю жизнь на надутых бурдюках переправлялись? Неужели никто догадаться не мог? Нет, Зар, ты все-таки голова.

— А что ты удивляешься, брат? Вон, в Вавилоне каменный мост стоит через Евфрат, а тут плоты деревянные веревками связали. Вот победим, и каменный мост построим. Да еще и проезд платный сделаем, чтобы казна свои деньги назад получила. Лахму уже место подыскивает, — сказал Пророк.

— Да, — согласился царь. — Мост — это хорошо. Если Двуречье заберем, то без него никак. Вавилон вечно бунтует, войско нужно быстро перебрасывать.

— Мы там порядок наведем, некому бунтовать будет, — успокоил Пророк добрейшего бога. — Все мятежи знать и жрецы устраивают, а простому пахарю все равно, кому налоги платить. Рыпнутся — под нож пустим.

К вечеру второго дня мост был наведен, и по нему пошли саперы, которые сразу же стали копать валы на случай нападения. Огромное войско будет идти не один день, да и подвоз оружия и припасов пойдет тут же, а потому лагерь строился на многие месяцы.