Львиное сердце

Отказаться Инга не могла, дарами с дачи кормились все – и Ангелиша с Бобом, и они с Алей, и дядя Вика. Да, они с Лешкой собирались на Обское море, но море от них не уйдет, а вот на даче, как говорит народная мудрость, летний день год кормит…

Только вот Боб спасать урожай не остался – их привез, а сам уехал. Да и спасать, честно говоря, было не от чего – урожай бурно рос, наливался и поспевал, а сорняков оказалось мало. Лучше бы она все-таки поехала на море…

Инга стащила с рук матерчатые перчатки и взяла телефон. Так, что тут у нас? Ничего себе! Не может быть!

Эсэмэска пришла совсем не от Баженова, а от Ягодки! От Наташки Земляникиной, от которой вот уже месяц нет ни слуху ни духу! Слава богу, значит, жива-здорова и наконец-то хоть что-нибудь прояснится!

Инга торопливо открыла сообщение:

«И! Нуж. встр. Звонт. не мгу. Я на Южке, в кафе. Все обсню. Лехе нич. не гри. Жду.»

И в конце любимый Наташкин смайлик – рожица в академической шапочке с кисточкой.

Инга озадаченно смотрела на экран телефона. Странно… непонятно… Нет, сам-то текст понятен. В обычной Наташкиной манере здесь сказано, что она ждет Ингу в кафе на площади Южной. Инга знает, где это. Но… почему вдруг Наташка не может звонить, то есть, видимо, разговаривать по телефону? Пропал голос? Болит горло? Или она не хочет, чтобы кто-то что-то услышал? И почему нельзя говорить о ней Леше? Что происходит? Чего она боится?

Может быть, позвонить ей все-таки? А вдруг это как-то навредит? Человек целый месяц где-то прячется, не дает о себе знать даже родным, наверное, это не просто так… Нет, звонить нельзя, нужно ехать!

– Инга! – окликнул ее дядя Вика. – Ты что, убегаешь? Я думал, мы с тобой попоем вечерком!

Они с Ингой часто пели дуэтом под гитару. У них были хорошо сочетающиеся голоса, они знали множество песен, и для обоих пение было удовольствием. Дядя Вика говорил, что только с Ингой он отводит душу, и очень огорчался, что его родному сыну Бобу «медведь оттоптал оба уха»…

– Я быстренько, дядя Викочка! – Инга развесила перчатки на перилах террасы. – Слетаю и вернусь! Попоем, я обещаю!..

Она вихрем пронеслась по дому, не слушая возмущенных возгласов и вопросов Ангелиши и Али, быстро умылась, переоделась и, слетев со ступенек террасы, кинулась к калитке.

– Поешь хоть! – крикнула Ангелиша, но Инга лишь махнула рукой и побежала к остановке автобуса.

Они шли по лесу уже больше часа и, по расчетам Баженова, были недалеко от того места, где в них начали стрелять. Алексей помнил направление и как смотрел тогда на часы, чтобы вовремя повернуть назад и не опоздать на автобус. Некоторые приметы он тоже узнал. Раздвоенную березу, один ствол которой искривился так, что почти стлался по земле, а другой сгибался в другую сторону, словно стараясь отвернуться от собрата. Пень, похожий на небольшую столешницу, с бесчисленным количеством годовых колец, и поваленное трухлявое дерево… Возле этого дерева Инга увидела бурундука… Дальше они пошли вон туда, где рос молодой осинник, мелко трепещущий листьями… Тут они разговаривали о ее и его семьях… Дальше будут заросли земляники…

Подумав о землянике, он, по ассоциации, вспомнил Наташку Земляникину. Эх, Натали, Натали, куда же ты делась, почему не выходишь на связь?

Вот примерно то место… Здесь Инга присела, хотела сорвать земляничину… Она присела, а тот выстрелил, и пуля попала в дерево…

– Так, – сказал он, обращаясь к Бобу Нечитайло. – Это где-то здесь, нужно начинать осматривать деревья… Пуля в каком-то из них!

– Точнее не помнишь? – поинтересовался Боб. – Как оно выглядело, то дерево? Большое, маленькое, лиственное или хвойное?

Баженов пожал плечами.

– Знаешь, когда мимо уха свистит пуля, такие вещи как-то упускаешь из виду…

Боб поднял бровь и усмехнулся краем рта. Баженову опять очень захотелось стукнуть кулаком по кепочке с пупочкой, просто руки зачесались! Он сцепил зубы и отвел глаза…

Деревьев вокруг было множество, пуля могла сидеть в любом из них. Только тут Баженов оценил всю сложность задачи. Но с чего-то надо было начинать, только вот с чего?

Но Боб, как всегда, взял инициативу в свои руки.

– Так, – сказал он и сбросил рюкзак с плеч на землю. – Начинаем отсюда, с этой точки. Осматриваем деревья в центре, а потом дальше, по расширяющейся окружности. Вы шли в этом направлении, он стрелял вам в спину, значит, пули в стволах скорее всего с этой стороны, ее осматриваем особенно внимательно, но на всякий случай обходим дерево со всех сторон, мало ли, ты мог что-то перепутать или воспринять ошибочно. Стреляли в Ингу, поэтому ориентируемся на ее рост… Ты соответственно смотришь вниз, я – гм… вверх. Я иду первым, ты за мной, будет двойной контроль, так надежнее… Вперед!

Этот непререкаемо командный тон опять разозлил Баженова, но чертов Боб говорил разумные вещи, а голос разума всегда имел для него решающее значение. Он бросил свой рюкзак рядом с Бобовым и начал обходить деревья. Он умышленно отстал от него, чтобы не идти рядом и сохранить хотя бы иллюзию самостоятельности и независимости…