Львиное Сердце

Старания Маршала растопить лед не увенчались успехом. В итоге он прекратил попытки, и это означало, что ему пришлось выслушивать подобострастные реплики де Кулонса в адрес принца. Уильям не обращал внимания. Необходимость поддерживать разговор отпала, и ему стало легче. Мир между Генрихом и Ричардом необходим, решил Маршал, и твердо решил сделать все возможное для его достижения.

Тянулись часы. Солнце, огромный оранжевый шар, закатилось, и колокола в Шомон-сюр-Эпт прозвонили к повечерию. Маршал повел свой отряд к опушке леса. Ненадолго забили тревогу – на дороге объявился ничего не подозревающий крестьянин в запряженной волами повозке, – но порядок был быстро восстановлен благодаря расторопному капитану, выехавшему из укрытия и взявшему возницу в плен.

Золотой свет заливал покрытое стерней ровное поле, лежавшее между их позицией и городскими стенами. На парапете поблескивали шлемы, но их было немного. Царил покой.

Маршал впился глазами в Джона.

– Готовы, сир?

Принц облизнул кончиком языка сухие губы.

– Готов.

Маршал ободряюще улыбнулся.

– Едем шагом, сколько возможно? – уточнил Джон.

– Верно, сир. Пока солнце позади нас, дозорные разглядят только силуэты, ничего больше. Шесть всадников не покажутся им угрозой.

Голос Маршала звучал спокойно, как если бы речь шла о простой прогулке.

– А если поднимут тревогу?

– Отступим сюда, сир. Преследовать нас не станут.

– Риск со стороны арбалетчиков?

Отряду предстояло выдвигаться без шлемов: если часовые углядят их, безнаказанно достигнуть ворот уже не получится.

– Как только подъедем на полторы сотни шагов к стене, сир, этой угрозы не избежать. Отрицать не стану. Будьте настороже. Держите повыше щит. – Маршал вновь постарался себя убедить, что с сыном короля ничего не случится. – Если все пойдет по плану, мы вшестером захватим ворота. По моему сигналу остальные поспешат нам на помощь, и город падет.

– Спасибо, Маршал.

В глазах Джона читалось явное беспокойство. Тем не менее он тронул лошадь, выводя ее на дорогу.

Обрадованный Маршал повел коня следом, за ним двинулись де Кулонс и еще три рыцаря.

Они скакали к Шомон-сюр-Эпт, будто бы со стороны Парижа. Яркое заходящее солнце согревало всадникам спины и клало на землю перед ними неестественно длинные тени. «Мы похожи на великанов», – подумал Маршал, подавляя детское желание выхватить меч и поднять его высоко над головой.

Джон ехал первым, как он того потребовал, Маршал – сразу за ним; рядом, по настоянию королевского сына, скакал де Кулонс. Трое рыцарей замыкали строй. Полдюжины конных. Обычное дело для французского патруля или группы разведчиков, ищущих приюта на ночь. Аллюр был ровным, неторопливым – так приближались бы друзья.

Рыцари проскакали двести пятьдесят шагов, половину расстояния. На залитых солнцем стенах царил покой. Маршал завел длинный рассказ про повозку с вином, захваченную пару лет назад. Говоря, он зорко, как сокол, наблюдал за Джоном. Спина принца была неестественно выпрямлена, суставы сжимавших поводья пальцев побелели, но с пути он не сворачивал.

У лучников повозку отобрал нелюбимый подчиненными сержант, продолжил рассказывать Маршал. Затем ее присвоил рыцарь. Ему, в свою очередь, пришлось уступить барону, а закончилось все тем, что Молодой Король объявил добычу своей. Столкнувшись с выражениями недовольства – довольно скромными, естественно, – со стороны обиженных лучников, принц с легким сердцем вернул им отнятое. Восторг, вызванный его поступком, только усилился, когда Хэл добавил быка – «немного мяса на закуску», как выразился он сам под оглушительные крики воинов. Это было одно из самых дорогих для Маршала воспоминаний: Молодой Король представал во всей красе, притягательный, способный обратить разочарование солдат в преклонение перед ним.

– Кто-то идет на нас посмотреть.

В голосе Джона угадывался страх.

– Ничего они не разглядят, пока не станет слишком поздно, – сказал Маршал. – Сохраняйте спокойствие, сир. Едем дальше.

Джон подчинился, и владевшее Маршалом напряжение немного спало.

Еще пятьдесят шагов позади. В сотне шагов впереди манил зев открытых ворот.

– Наконец-то ты обнаружил свои намерения.

Де Кулонс говорил тихо, так что слышать мог только Уильям.

– Сэр? – Маршал искренне недоумевал, к чему клонит враг.

– Ты норовишь затмить меня в глазах принца.

Ушам своим не веря, Маршал прошипел:

– Я просто пытаюсь его успокоить.

– Подхалим!

– Отставить! У нас есть дела поважнее, – отрезал Уильям.

Де Кулонс замолчал.

Восемьдесят шагов. Семьдесят.

Дозорный приставил ладонь ко лбу и посмотрел в их сторону.

Джон натянул поводья.

– Не останавливайтесь, сир, – тут же сказал Маршал. – Он не видит ничего подозрительного.

Приободрившись, Джон поехал дальше.

Рука дозорного опустилась. Он пошел вдоль стены.

Маршал выдохнул.

Пятьдесят шагов.

Часовой остановился. Посмотрел снова.

Даже при солнце, светившем из-за спины, размеры их скакунов на таком расстоянии можно было оценить без труда. Перед воротами Шомон-сюр-Эпт без предупреждения объявились шестеро французских рыцарей: ничего невозможного, но и заурядным такое событие не назовешь.

– Назовите себя!