Львиное Сердце

Ричард не мог видеть лица Габриэллы. Она стояла к нему спиной, опустив голову и сжав пальцы рук. Её плечи дрожали, но плача он не услышал. Прошло немного времени, когда она развернулась и, смотря поверх головы короля, куда-то вдаль, отрешённо проговорила.

– Я благодарю вас, ваше величество, за то, что вы сказали правду, какой тяжёлой бы она не была. Вы можете располагаться в замке Грегари столько, сколько это вам будет необходимо. Меня же прошу простить, я должна заняться повседневной работой. В вашем распоряжении служанка, зовут её Мэри. Это очень милая и добрая девушка. Она принесёт вам всё необходимое. Вы должны поскорее выздороветь, скоро оставаться здесь вам будет небезопасно. Простите, милорд, я должна идти, – с этими словами она поклонилась и направилась к двери. Ричард преградил ей дорогу.

– Простите, миледи, но один вопрос.

Она подняла голову, их взгляды встретились.

– Как вы узнали, кто я?

– Даже ребёнок знает, милорд, если у рыцаря есть прозвище, он обязательно отметит его на своём мече. Львиное сердце. Ведь так вас прозвали враги.

Король машинально сжал рукоять меча и кивнул головой. Да, он совсем забыл, что доказательство его положения всегда при нём. Габриэлла вышла, закрыв за собой дверь. Сегодня слишком много потрясений для одного дня. Ей необходимо было побыть одной, и она знала, где её никто не потревожит.

Глава третья

Глубокой ночью в келье Ноттингемского аббатства ещё горели настенные факелы, и слышались приглушенные голоса, перебиваемые время от времени низким басом. Послушник монах, чьё лицо было полностью скрыто под капюшоном рясы, прошёл было мимо двери кельи, но остановился и стал прислушиваться к разговору. За дверью наступила тишина, видимо спор дошёл до наивысшей точки, и в одно мгновение все присутствующие замолчали.

Архиепископ Ноттингемский Донециас, а среди своих приближенных просто мэтр Доне, поднял руку и стал дожидаться всеобщего спокойствия. В небольшой келье его высокопреосвященства находилось четверо. Все эти люди явились в аббатство уже поздним вечером, заперлись в келье наставника и не спешили расходиться, хотя уже было довольно поздно.

– Братья мои, – начал архиепископ, – давайте найдём согласие, ибо ровно через месяц, в день Святого Мартина, я должен доложить его высочеству герцогу о начале коронования, а для этого необходимо предоставить доказательства того, что английский трон свободен. У нас таких доказательств пока нет.

– Нет, есть! – проговорил басом широкоплечий мужчина и выступил вперёд. От этого громкоголосого крестоносца плечи мэтра Доне вздрогнули и вдавились в деревянное кресло, на котором он восседал над стоявшими вокруг него людьми.

– Пожалуйста, сэр Уостер, не кричите. Даже эти толстые святые стены аббатства не скроют ваши вопли от посторонних ушей. Дело ведь величайшей важности. Говорите тише. – Весь этот разговор очень утомлял его высокопреосвященство, и двухголосое эхо кельи отдавалось резкой болью в затылке старика. – Какие у вас есть доказательства?

– Мои люди задержали лекаря короля. Он ехал в Йорк, чтобы собрать отряд для встречи Ричарда в Дувре. Его держат в подвалах моего замка в Иммингеме, неподалёку от Йорка. Никто из свиты королевского двора его не успел увидеть. При нём нашли письмо от короля Ричарда к сиятельному герцогу. Вот оно, ваше преосвященство, – сэр Уостер протянул свернутый листок пергамента, перевязанный алой тесьмой с печатью с изображением льва.

– Любопытно, что же нам пишет король? – мэтр Доне погрузился в чтение письма, придвинувшись ближе к свече. Наступила мертвая тишина. Было слышно лишь, как потрескивали фитиля настенных факелов, освещавших низкий свод кельи.

– Да, – архиепископ поднял голову, закончив читать свиток, – но это лишь лишнее доказательство того, что король Ричард Львиное Сердце, до сих пор жив, а нам нужно обратное. Он приказывает герцогу снарядить отряд и встретить его на подходе к Ла-Маншу с небольшим кораблём у французских островов.

– Но, ваше высокопреосвященство, письмо ведь было написано восемь месяцев назад, и за это время король Англии так и не появился, – певучим голосом, на манер растягивать слова, ответил Джо Грегари. Он тоже присутствовал здесь, вполне был здоров, и с жизнерадостным видом в низком поклоне сделал несколько шагов вперед к креслу священника. – Это, как раз, и является лучшим доказательством того, что король, вероятно, встретился с неприятелем и погиб в неравном бою. – На лице лорда сияла зловещая улыбка.

– А где доказательства того, что он именно погиб в битве с французами, а не был взят ими в плен? – также с улыбкой, передразнивая лорда, проговорил в тон ему раздраженный архиепископ. – У вас как всегда нет ничего достоверного, милорды, – закончил он, переходя уже на более грозный тон.