Львиное сердце. Под стенами Акры

Герцог Бургундский без приязни смотрел на чирнеко Джоанны. Когда слуга принес вино и фрукты, Гуго схватил кубок и осушил его в несколько глотков. Ричард откинулся на спинку кресла и пытливо разглядывал собеседника. Он знал его много лет, но впервые видел, чтобы герцог так мялся, явно не зная, с чего начать.

Отставив кубок, Гуго утер губы тыльной стороной ладони.

— Мы готовы отправиться на юг, как только Саладин исполнит условия капитуляции? — спросил он.

— Да. Корабли уже погружены.

— Непросто будет нам вытащить людей из домов терпимости и таверн, — мрачно предсказал Гуго. — Половина из воинов уже несколько недель не трезвеет ни на минуту, а другая половина спилась бы тоже, не будь занята распутством ночи напролет.

Ричарда эта эпидемия пьянства и разврата, охватившая армию после захвата Акры, тоже не радовала. Обычно мораль солдат заботила его мало — это забота священников. Но это не простая война, и негоже воинам Христа столь безудержно предаваться греху, потому как едва ли Всевышний одобрит такое поведение. Более того, после недель дебоша и безделья, будет крайне непросто настроить их на предстоящую трудную кампанию. Из чувства противоречия, однако, король отказался соглашаться с опасениями Гуго.

— Солдаты пьют и развратничают? — с притворным удивлением воскликнул он. — Кто бы мог такого ожидать?

Гуго нахмурился, сначала на Ричарда, потом на собаку, обнюхивающую его ноги.

— Ты полагаешь, разумно будет уступить требованиям Саладина и согласиться принять от него выплату в три приема? Он может расценить это как признак слабости.

Ричард со стуком опустил свой кубок на стол.

— Если расценит, то скоро поймет, как сильно ошибся, — холодно отрезал он. — Если мы будем настаивать на уплате двухсот тысяч динаров одновременно с возвратом Святого креста и христианских пленников, то вынуждены будем сразу освободить гарнизон Акры. А как я могу это осуществить, пока столь значительное количество заложников еще в Тире? Согласившись на компромисс, я выигрываю время, потребное на то, чтобы выторговать их у этого сукиного сына Монферрата, и тебе это прекрасно известно, Гуго. В свое время ты не высказал возражений, так почему заявляешь о них сейчас? Зачем ты пришел? Что бы ни хотелось тебе сказать, выкладывай напрямую, Бога ради!

Гуго наполовину привстал, потом снова опустился в кресло.

— Мне нужны деньги, чтобы заплатить моим людям. Могу я попросить у тебя заем? Могу рассчитаться с тобой своей долей из тех двухсот тысяч динаров.

— Хочешь сказать, что Филипп отплыл, не оставив тебе денег на содержание армии? — Ричард тряхнул головой от отвращения. — И чему я удивляюсь? Только на твоем месте я не стал бы сильно рассчитывать на тот выкуп. Не забыл, что Филипп отдал половину Акры и заложников Конраду?

Герцог вскочил:

— Ты хочешь сказать, что не ссудишь мне денег?

Ричард не был в восторге, но в данных обстоятельствах не видел иного выхода.

— Пять тысяч серебряных марок тебя устроят? — поинтересовался он.

— Да.

Старательно избегая смотреть Ричарду в глаза, Гуго пробормотал: «Спасибо», — таким тоном, будто слова вырывали у него из горла.

— Милорд король! — Собеседники так сосредоточились на разговоре, что не услышали тихого стука в дверь. — Епископ Солсберийский только что вернулся из Тира. Ты его примешь?

— Пришлите его ко мне немедленно. Лучшая новость за последние несколько недель.

Радость Ричарда не пережила первого взгляда на лицо Губерта Вальтера.

— Мне бесконечно жаль, монсеньор, но мы не преуспели, — мрачно начал епископ. — Французский король уже отплыл, а Конрад ответил отказом на все наши требования. Сказал, что не вернется в Акру, потому как не доверяет тебе. Что еще хуже, он отказался передать нам заложников. Заявил, что согласится только в том случае, если мы передадим ему половину Святого креста, когда получим оный.

На редкий миг Ричард и Гуго объединились в полном согласии: их взбесила наглость Конрада.

— А как он предполагает вернуть Святой крест без этих треклятых заложников? — выпалил Ричард. — Но если он этого хочет, быть по сему. Я лично отправляюсь в Тир и посмотрю, будет ли он так же смел при встрече лицом к лицу.

— Я бы не советовал, милорд, — поспешил заявить епископ. — Саладина только порадует, если мы будем сражаться друг с другом. Французский король завел нас в лабиринт, так пусть французы и выведут нас из него. Полагаю, это герцогу Бургундскому следует поехать в Тир и переговорить с Конрадом, ведь именно он стоит теперь во главе французского войска. — Прелат устремил на Гуго пристальный взгляд. — Допустишь ли ты, чтобы маркиз поставил под удар войну?

Челюсть Гуго выпятилась.

— Я поеду, — сказал он и посмотрел на Ричарда, волей-неволей признавая старшинство Ричарда теперь, когда Филипп покинул Утремер.

— Прекрасно. Постарайся образумить его. Но если он упрется, передай кое-что от меня. — Слова падали с губ Ричарда, тяжелые, как каменные плиты. — Скажи ему, что, если мне придется идти в Тир забирать заложников, он будет жалеть об этом до конца земных своих дней.