Львиное сердце. Под стенами Акры

Два дня спустя Ричард отметил день Св. апостола Иоанна, устроив обед для тех из лордов-пуленов, кто не связал свою судьбу с Конрадом Монферратским. Он забыл, что это также двадцать пятый день рождения его младшего брата Джона. Напомнила об этом Джоанна, и удовольствия это ему не доставило. Филипп наверняка уже в собственных доменах, и непременно обратится к Джону, чтобы подкупом или уговорами вовлечь его в предательский союз. Ричард проявил к брату немалую щедрость и считал себя вправе рассчитывать на преданность молодого человека. Но Джон представлял своего рода загадку в их семье, и Ричард испытывал бы в нем большую уверенность, не разделяй их две с лишним тысячи мили. Несколько месяцев из Европы не приходило кораблей, но король не сомневался, что Филипп разоряет сейчас Нормандию при энергичной поддержке Джона. Однако Львиное Сердце отбросил эти мысли в сторону, потому как сказано в Писании «довольно для каждого дня своей заботы». Глупо терзаться новыми проблемами, когда ему и так приходится вести войну на три фронта: против французских союзников, сарацинских врагов и треклятой зимней непогоды.

Обед удался, хоть и выпал на Пятничный пост. Веселье обеспечили трубадуры и музыканты, и еще, даже в большей степени, оживленная беседа. Почетным гостем был Раймунд, старший сын князя Антиохийского. Хотя Раймунд являлся восторженным сторонником крестового похода, его отец до поры оставался в стороне, и Ричард считал целесообразным представить себя сыну в качестве ценного союзника. Но затмевал всех за обедом другой гость — Гуго, владетель Тивериады и князь Галилейский.

Гуго было немного за сорок, его проницательные глаза под тяжелыми веками казались удивительно голубыми на фоне посмуглевшей от многолетнего пребывания под солнцем Утремера кожи. Человек такой же выносливый и упрямый, как взрастившая его земля. Он дрался при Хаттине, прожил четыре года в сарацинской темнице, лично знал Салах ад-Дина, был одним из немногих баронов королевства, кто не переметнулся к Конраду. Все эти причины побуждали Ричарда смотреть на него, как на человека, которого стоит послушать. В пользу этого говорил и обнаружившийся факт, что Гуго весьма осведомлен об одной из величайших загадок Святой земли — таинственной секте убийц, известных как ассасины.

Ричард слышал о них еще до прибытия под Акру, поскольку зловещая их слава докатилась даже до Европы. Возглавлял фанатиков вождь, известный под именем Старца Горы. Говорили, что в награду за мученическую смерть он обещает молодым последователям загробную жизнь, полную вечных удовольствий. Франки сообщили королю, что название секты происходит от арабского слова «гашиш», потому как убийцы одурманивают себя перед миссией этим средством. Существуют они всего около ста лет, но вокруг этих мрачных, зловещих фигур успело сложиться столько легенд и страшных историй, что стало почти невозможно отличить миф от правды.

Поэтому Ричарда весьма обрадовало, что Гуго оказался настоящим кладезем познаний относительно ассасинов. Ему доводилось даже однажды встречаться с самим Старцем Горы, Рашид ад-Дином Синаном. Уточнив, известно ли королю о расколе ислама на два враждебных лагеря, суннитов и шиитов, Гуго пояснил, что ассасины представляют собой обособленную шиитскую секту, возникшую изначально в Персии, и что они рассматривают всех остальных мусульман как еретиков. Эти фанатики используют в качестве политического инструмента убийство, причем весьма успешно. Ассасины способны выжидать месяцы, даже годы, чтобы подобраться к цели, и преуспели в искусстве притворства и обмана. Они орудуют кинжалом и всегда совершают покушения прилюдно, чтобы как можно больше народа знало об их действиях. Но жертвами сектантов почти неизменно являются их собратья-мусульмане. Среди прочих, поведал Гуго, числятся два великих визиря Персии, а также халифы каирский и багдадский. Единственный франк, приконченный ими, был граф Триполийский, и произошло это лет сорок тому назад.

Слушатели ловили каждое слово налету, заинтригованные и напуганные в равной мере. Ричард первый привнес нотку скепсиса.

— Сомневаюсь, что эти ассасины постоянно употребляют гашиш. Как удалось бы им одурачить добычу, втереться в доверие так, что никто ничего не заметит, в то время как мозг затуманен зельем?

Гуго одобрительно улыбнулся королю:

— Совершенно верно, милорд. Говоря по совести, я сам никогда в это не верил. Думаю, это один из многих слухов, которые роятся вокруг них. Ассасины притягивают легенды с такой же силой, с какой Акра притягивает грешников. Не уверен даже, что название их происходит от слова «гашиш». Слышал однажды, что оно ведет начало от «хасассин», то есть «последователь Хассана» — это был основатель их секты. Так что кто знает? Правда в одном — достаточно произнести его имя, и даже самый отчаянный храбрец начинает боязливо озираться.

Увлеченная разговором, Джоанна наклонилась вперед и даже не заметила, что опустила локти на стол.

— Чего я не понимаю, лорд Гуго, так это, почему они так редко нападают на христиан. Они не рассматривают нас как врагов?