Львица

Король снова зашевелился. Кериан гадала, шевелится ли он в приятном сне или в кошмаре. С последним она была немного знакома. Он был призраком, ее любовником. Снаружи, в коридорах, раздавались голоса, шепчущие о пробуждении дня. Кериан отвернулся от короля, чтобы продолжить одеваться, пересекла комнату и подошла к зеркалу-длинному листу стекла в серебряной рамке. Приподняв волосы, она услышала, что король проснулся.

- Доброе утро” - сказала она, улыбаясь Гилтасу в зеркале, когда он сел. Он был немного выше большинства эльфов, потому что у него был дед-человек, как говорили шепотом, человек, чье имя никто не знал. Говорили, что Танис полуэльф, отец короля, был ребенком, мать которого изнасиловали.

Гилтас махнул рукой, и Кериан повернулась, держа свои волосы наготове, чтобы заплести их в косу.

- Позволь мне это сделать, - сказал король эльфов Квалинести.

“Гил, нет. Я должна идти. Если меня хватятся в доме-”

- Он сделал почти повелительный жест рукой. Однако его голос был голосом влюбленного, а потому не повелевал. “Не беспокойся о Рашасе. Сегодня он будет часами переодеваться для шествия. Он не пропустит ни одного слуги среди всех тех, кто находится в его зале.”

Так много было правдой. Королю потребовалось меньше времени, чтобы подготовиться к процессии, которая традиционно приветствовала сезон осеннего Сбора Урожая, чем этому гордому сенатору. Скорее всего, Рашас не станет скучать по Кериан, слуге самого скромного положения.

Кериан подошла к королю и, откинув назад волосы, села на край кровати. Он взял у нее блестящую прядь волос и расчесал ее пальцами, разделив на три толстые пряди, чтобы заплести в косу. Он работал осторожно, молча, и перевязал свою работу лентой из розового гросгрейна. Закончив, он легонько, игриво дернул ее за косу. Она повернулась, смеясь, и он положил обе руки ей на плечи, нежно проводя большими пальцами по линии ключицы. Его указательный палец очерчивал татуировку на ее шее, вьющиеся виноградные лозы, извивающиеся вокруг и вниз. Это прикосновение, теплый свет в его глазах-она знала, что они означают.

- Нет, Джил.- Она подняла его руки. “Мне нужно идти.”

Он знал, что она пойдет туда тайно, пробираясь по немногочисленным проходам, о которых знал только сам король. Он спроектировал свою резиденцию, свой лесной дворец, построенный не в роще высоких дубов, а как часть этой рощи, многоквартирный особняк, который не требовал вырубки древних дубов, но требовал, чтобы комнаты и лестницы, атрии и внезапные тайные сады были построены таким образом, чтобы роща деревьев руководила формированием формы. Поскольку эта королевская резиденция была отвергнута как капризное развлечение мальчика-короля, мало кто обратил внимание на планировку или здание. Мало кто знал, что здесь и там за внешне невинными стенами скрываются потайные ходы, узкие проходы, по которым путешественник поспешно выходит из определенных покоев в невинный сад. Один из таких коридоров находился за восточной стеной королевской спальни.

Гилт неохотно согласился. “Ты должна уйти, потому что Рашас никогда не должен узнать о нас.- Как человек, читающий урок, он говорил с ноткой угрюмой горечи в голосе.

Ни Рашасу, ни другой персоне больше, чем тем, кто уже знал это. Их тайну разделяли только Королева-Мать, доверенный слуга Гила Планше и самая близкая подруга Кериан в доме ее хозяина Зоя Гринбрайер. Эта тайна хранилась в течение тридцати лет по политическим соображениям, и именно по политическим причинам сегодня, чуть позже, король должен был присутствовать на скучном заседании Сената.

Гилтас должен был присутствовать на собрании Талас-Энтии, якобы потому, что на этом настаивал сенатор Рашас. Для Рашаса, да и почти для всех остальных, Гилтас казался слабым, колеблющимся юношей, который не мог определить, какого цвета чулки хорошо сочетаются с той или иной туникой, и поэтому можно было рассчитывать, что он не помешает какой-либо серьезной работе, которую предстояло проделать Сенату.

-Этот юноша ... ах, король ... король-юноша, и он учится, - настаивал Рашас своим коллегам-сенаторам, дамам и лордам Талас-Энтии. - Настаивал он, но с кажущейся мягкостью. “Ты видишь, что наш юный лорд уже проявляет мудрость в это ужасное время, когда половина Кринна живет под когтями драконов. Он проявляет мудрость, чтобы ждать, учиться и наблюдать, пока правят более старые, мудрые головы.- Сенатор старательно сдерживал улыбку и сохранял серьезность. - Мы благословлены нашим королем.”