Львов под русской властью. 1914–1915

Под натиском превосходящих сил австро-германцев русские войска отступали все дальше на восток. Подавляющим было превосходство противника в артиллерии. Окопы не могли защитить войска от тяжелых снарядов германских гаубиц и мортир. Ни в какое сравнение не шла и обеспеченность боеприпасами. Русские артиллеристы имели всего по 30–40 снарядов на орудие, а противник по 1200 на легкое и 600 на тяжелое.

Как вспоминал А.А. Брусилов:

«Действительно, к этому времени, то есть к маю 1915 года, огнестрельных припасов у нас было столь мало, что мы перевооружили батареи из 8 в 6 орудийный состав, а артиллерийские парки отправили в тыл за ненадобностью, ибо они были пустые».

Эта ситуация должна была показать и войскам на фронте, и населению в стране полную беспомощность военного и политического руководства Российской империи в деле снабжения армии.

(Однако, как следует из опубликованных после войны подсчетов, произведенных генералом А.А. Маниковским, ведавшим в годы войны боевым снабжением русской армии, снаряды в 1915 году в России были, и в достаточном количестве. Так, снарядов к трехдюймовым орудиям, основным тогда в русской армии, к началу 1915 года имелось 4,5 миллиона. В 1915 году таких снарядов было произведено в России 10 миллионов, из которых 4 миллиона поступили в первой половине года, а также было завезено из-за рубежа 1,2 миллиона. Таким образом, в 1915 году Россия имела около 16 миллионов трехдюймовых снарядов, а за пять месяцев отступления, с мая по сентябрь, русская артиллерия израсходовала немногим более 4 миллионов таких снарядов.

Дело в том, что определенные круги российской буржуазии, стремившиеся к устранению монархии и установлению буржуазной республики, были заинтересованы в том, чтобы императорская армия терпела поражения из-за нехватки снарядов, что, в свою очередь, должно было вести к дискредитации царской власти.)

Отступающие русские войска подошли к Перемышлю. Крепости, как таковой, уже не существовало. Форты были взорваны австрийцами при сдаче, артиллерия и снаряды вывезены, гарнизона не было. Поэтому Перемышль, как один из участков позиции, важного значения не имел, но он имел огромное моральное значение, и А. Брусилов понимал, что потеря Перемышля усилит упадок духа в войсках, произведет тяжелое впечатление во всей России и, наоборот, поднимет дух противника. Было ясно, что удержать Перемышль в сложившейся обстановке не удастся и можно удерживать его только некоторое время. Две недели войска 8-й армии удерживали Перемышль, после чего в ночь на 21 мая (3 июня) А. Брусилов отдал приказ оставить крепость.

Войска неприятеля продолжили наступление. На львовском направлении наступала 2-я армия генерала Эдуарда фон Бём-Эрмолли.

* * *

Если раньше на работы по строительству фортификационных сооружений приглашали желающих заработать, то теперь, когда ситуация становилась угрожающей, неработающих трудоспособных мужчин стали в принудительном порядке посылать на эти работы. Те же, кто не хотел отправляться из города рыть землю где-то в поле, и при этом имел деньги, старались откупиться от такой трудовой повинности. И кому-то это удавалось, о чем стало известно градоначальнику. Поэтому 30 мая (12 июня) градоначальник города Львова полковник А. Скалон обратился к чинам львовской полиции со следующим приказом:

«По дошедшим до меня сведениям, при сборе населения для работ, некоторые нижние чины вверенного мне градоначальства позволили себе освобождать за деньги обывателей от этой натуральной повинности.

Назначенное мною расследование производится.

О таком возмутительном и недопустимом факте, позорящем доброе имя и честную службу полицейских чинов, ставлю в известность всех чинов вверенного мне градоначальства и предваряю, что, со своей стороны, принимаю все меры к выяснению виновного для наложения на него высшего и самого строгого наказания – предания военно полевому суду.