Львов под русской властью. 1914–1915

Пожар полностью уничтожил расположенное возле вокзала большое здание почты и перекинулся на стоящий рядом с ним четырехэтажный дом, где жили железнодорожные и почтовые чиновники. В этом доме сгорело все деревянное, а также вещи тех жильцов, которые в августе предыдущего года покинули Львов, оставляя без присмотра свои квартиры. Во время пожара грабители выносили из огня некоторые предметы. Нашлись даже четверо таких грабителей, которые с третьего этажа с риском для жизни вынесли пианино. Снеся его вниз, они начали между собой драку за обладание этой добычей. Драка закончилась уничтожением пианино – его разбили на мелкие куски.

Вандализму толпы подверглась и цветочная клумба перед главным вокзалом, на которой вырвали все цветы с корнями.

Конец грабежам положила полевая жандармерия, которая явилась вечером.

Толпы людей – мужчин, женщин и детей устремились также на Цитадель, откуда ушли русские войска. Забирали все, что там оставалось: поленья дров, топоры, ранцы, пустые бочки и т. д. Люди тянулись целыми процессиями, унося с собой различные вещи. Комичный вид представляла какая-то дама в шелковой блузке, с большой шляпой на голове, уносившая несколько веников. Ее появление вызвало в толпе веселье и возгласы “виват!”

Русские солдаты не препятствовали людям забирать вещи из оставляемых складов и заведений. Во время пожара на главном вокзале солдаты сами приглашали людей брать, пока возможно, мешки с мукой, сушеную рыбу, консервы, топливо.

В некоторых местах города (на Зофиювке, на Гродецком, ул. Казимировской, на Жолкевском и др.) толпы бросились на шинки, начали их разбивать и грабить водку.

Как отмечала газета “Dziennik Polski”: «Отвращение охватывало человека, когда смотрел на эти разнузданные толпы, врывающиеся в шинки, откуда в кувшинах, графинах и бутылках выносили отраву алкоголь, а боль пронизывала сердце, когда среди этой грабящей и крадущей толпы можно было видеть также 8 и 10 летних детей, даже очень чисто и прилично одетых. Что из этих детей вырастет, и какие это у них родители, что такое позволяют?»

Пользуясь моментом, принялись за дело и откровенно уголовные элементы. Этих не интересовали дрова и старый хлам. Они грабили магазины, посягали на имущество обывателей. Однако в отличие от сентября 1914 года, когда после отхода австрийцев город был оставлен на произвол судьбы, теперь власть в городе была. Согласно законам военного времени, грабителей, схваченных на месте преступления, полевая жандармерия без долгих церемоний выводила в расход.

Так, на улице Жрудляной офицер русской полевой жандармерии задержал грабителя в момент, когда тот грабил какого-то еврея. В соответствии с военными предписаниями офицер немедленно на месте застрелил грабителя, труп которого потом жители убрали с улицы.

Не делали исключения и для совершивших преступления солдат своей армии. Неподалеку от Жолкевской рогатки какой-то пьяный солдат открыл стрельбу в воздух, но одна из пуль к несчастью поразила насмерть проходившего по улице кондуктора трамвая Собчиньского. Видевшие этот случай прохожие задержали солдата и уведомили власти.

Военный губернатор С. Шереметев немедленно направил на место происшествия прапорщика Глембоцкого с целью проведения следствия и возможного наказания виновного. Опросив свидетелей, офицер убедился в виновности солдата, после чего на основании полученных инструкций вынес ему смертный приговор, который немедленно был приведен в исполнение.

Чтобы воспрепятствовать грабежам, всю ночь кружили по улицам города патрули жандармов. Они схватили несколько десятков грабителей, которые были отданы под военный суд.

* * *

Наступил пасмурный и прохладный понедельник 8 (21) июня. Время от времени падал дождь. Движение на улицах было почти нормальным, трамваи ходили. Торговля на Рынке была слабой, так как снова не явились торговцы.

Беспокойство среди жителей Львова нарастало. Пушки гремели не переставая. По городу кто-то распускал слухи о возможной резне, погромах и грабежах, которые учинят арьергарды отступающей армии. Хотя весь опыт предшествующих десяти месяцев должен был убедить людей в том, что такие опасности им не грозят, порожденные больным воображением слухи раздували страх в душах людей. Однако было уже несомненным, что русские войска не станут вести уличных боев во Львове. Основные силы армии отступали в обход Львова, и через город в последние дни кроме обозов почти никакие подразделения войск не проходили.