Львов под русской властью. 1914–1915

В таких условиях властям приходилось брать на себя заботу об обеспечении населения продовольствием. Полагаться в этом деле только на инициативу частных предпринимателей было невозможно, поскольку эта инициатива нередко была направлена не на облегчение участи рядовых обывателей, а на то, чтобы нажиться на их беде.

Поэтому во Львове было открыто несколько десятков подчиненных магистрату городских магазинов. Тогда как частные торговцы, пользуясь тем, что не на все товары повседневного спроса распространялся максимальный тариф, а также действуя путем фальсификации товаров, обмера и обвеса, ухитрялись получать и 100 и 300 процентов прибыли, городские магазины, «ограничиваясь только небольшими прибылями, давали в то же время товар хороший и хорошо отвешенный. А в отношении этого последнего в магазинчиках и у торговок случались слишком часто и слишком удивительные ошибки».

Уже на заседании 7 сентября городской Совет обсуждал вопрос дефицита разменной монеты, в особенности однокроновых монет. Было внесено предложение выпустить бумажные городские боны достоинством в одну крону, специально предназначенные для размена крупных банкнот. После согласования с директором Краевого банка Милевским, это предложение было утверждено военным губернатором С. Шереметевым, и типография на улице Зеленой приступила к печатанию этих бонов, которых выпустили на сумму 100 тысяч крон двумя партиями по 50 тысяч. Каждая бона из первой партии была снабжена собственноручными подписями членов президиума города Т. Рутовского, Л. Шталя и Ф. Шлейхера. Членам президиума пришлось немало потрудиться, чтобы поставить такое количество подписей. На бонах второй партии подписи уже были выполнены типографским способом.

Житель Львова, который до декабря 1914 года находился в занятом русскими войсками городе, а затем добрался до Вены и анонимно опубликовал там на польском языке свой рассказ о ситуации во Львове, так характеризовал положение с продовольственным снабжением города.

«Со времени, когда российские войска продвинулись дальше на запад и юг, поступает из окрестностей больше продовольствия, а также с каждым днем растет подвоз из России. В первое время многие продовольственные магазины были закрыты, теперь открыты все, а кроме постоянных львовских, появилось несколько десятков новых российских, поэтому было бы за что, а купить можно все, что душа и желудок пожелают – кроме алкогольных напитков».

Снабжение города продовольствием постепенно налаживалось, с каждым днем возрастал подвоз продуктов из России. Магазины заполнились товарами, в продаже появились даже апельсины и лимоны по цене, соответственно, 10 и 15 копеек за штуку. Но все это изобилие было доступно при одном непременном условии – при наличии денег.

Львов. Торговля на площади Рынок

Бона города Львова, 1 крона 1914 г. (лицевая сторона)

В то же время война лишила десятки тысяч львовян их привычных доходов. Ушли на фронт единственные кормильцы многих семей. Остались без заработка слуги и работники, хозяева которых эвакуировались. Но не только в семьи пролетариата заглянула нужда, почувствовали ее и в домах интеллигенции. Остались не у дел люди искусства, а также многочисленные львовские чиновники.

Львов на протяжении десятилетий развивался как столица крупной провинции, в городе росло количество различных административных учреждений. Государственная служба в Австрии была почетной, но не денежной. Правда, она давала доход, пусть и небольшой, зато надежный. Война это правило опровергла.

Австрийские власти перед своей эвакуацией выплатили жалование чиновникам только на один месяц вперед. Президент города Ю. Нойман, покидая Львов, чтобы перебраться в Вену, не забыл, к сожалению, прихватить с собой и все городские наличные деньги, оставляя в кассах одну пустоту. Почти всю свою наличность вывезли и львовские банки.

Месяц кончился, дальше платить 12500 чиновников было нечем. А это 12500 семей – около 40 тысяч человек. И кроме того 2500 чиновников-пенсионеров.