Львовская гастроль Джимми Хендрикса

— Вот, будет наконец новая ступенька, совершенно тихая, — сказал после паузы Ежи. — Оксана мне вчера из-за нее устроила! Я, оказывается, обещал ее поменять еще месяц назад! Ну куда мне всё упомнить, что я обещаю!..

— Ты потом зайди ко мне! — попросил Тарас соседа снизу и, дождавшись, пока тот кивнет, вернулся к себе.

Захотелось выпить кофе. Как только заварил его, вспомнил вчерашний шоколадный торт ручной работы, который он только взглядом облизал, а на язык так и не попробовал. А ведь это как раз то, что ему надо: крепкий горький кофе и шоколадный торт!

Открыл холодильник, но торта в нем не было. Задумался. Вдвоем Ежи с Оксаной весь торт съесть не могли. Может, где-то на подоконнике?

Тарас вернулся в комнату, но и там тортика не нашел. Не нашел он его и в кухне, хотя заглянул даже под стол. Озадаченный, слушая всё еще доносящийся с лестничного пролета строительный шум, он пил горький кофе и просто ждал, когда снова наступит тишина и в этой тишине в дверь позвонит сосед, зайдет и всё расскажет. И после этого будет Тарасу понятно, за что он конкретно должен извиняться перед Оксаной.

Минут двадцать спустя за дверью действительно стало тихо. И почти сразу зазвенел дверной звонок. Ежи вызвал Тараса на лестничную площадку и повел вниз, где показал свежеустановленную деревянную ступеньку и попросил наступить на нее. Тарас послушно наступил, и ступенька не издала ни малейшего звука.

— Ты попрыгай! — попросил Ежи.

Тарас неохотно, с мрачным выражением лица подпрыгнул пару раз, кивнул и поднялся на пару ступенек вверх, откуда вопросительно оглянулся на Ежи.

— Видишь? — спросил радостно Ежи. — Точнее, слышишь? Ведь ничего не слышно!

Тарас еще раз кивнул. Новенькая ступенька молчала, как советский партизан в советском фильме на допросе в гестапо.

— Я под нее сантиметровой толщины лист резины подложил, у знакомого сапожника взял! — объяснил Ежи.

— Может, зайдешь? — настойчиво, сквозь зубы проговорил Тарас, показывая взглядом на свою открытую дверь.

— Ладно, — согласился Ежи. — Только ненадолго. А то мне сегодня нехорошо.

Глава 50

Усевшись за стол с неубранной со вчерашнего вечера посудой, Ежи вдруг помрачнел и попросил чаю. Казалось, он хочет остаться один.

Тарас, удивленный желанием соседа, заварил ему чаю и с горячей кружкой в руке вернулся в комнату. Опустил кружку перед гостем, уселся на стул напротив и очень вопросительным взглядом уставился на Ежи.

— Ну, так что тут произошло? — спросил он и показал взглядом на осколки кофейной чашки на полу.

— Да ничего особенного. — Ежи пожал плечами, тоже бросив мимолетный взгляд на пол. — Оксана уронила чашку, уже пустую… А так очень мило беседовали. Она всё спрашивала, когда же ты придешь…

— Ага, — выдохнул недоверчиво Тарас. — Ну а торт как, вкусным был?

Ежи побледнел и вздрогнул, резко подняв ладонь ко рту, словно его затошнило.

— Тебе плохо?

Сосед кивнул, поднялся и выбежал в коридор. Тарас проводил его удивленным взглядом. Осмотрелся по сторонам. Показалось, что в комнате темновато. Подошел к окну и отодвинул занавески. Бросил взгляд на мокрую крышу своего «опеля», стоявшего во дворе. Посмотрел на мирно и медленно плавающих в аквариуме рыбок. Подсыпал им корма. И услышал за спиной шаги вернувшегося в комнату Ежи.

Оглянулся. Тот уже сидел на своем месте и пил чай из кружки.

Тарас тоже вернулся за стол.

— Так вы что, — спросил он соседа, — весь торт съели?

Ежи тяжело вздохнул.

— В общем-то да, — тяжело проговорил он. — Весь. Только не мы, а в основном я… Но я не хотел…

— Не хотел, но съел? — удивился Тарас.

— Заставили… Оксана заставила.

Глаза у хозяина квартиры округлились.

— Как заставила? — пораженный услышанным, спросил он.

Лицо Ежи приобрело страдальческое выражение.

— Да вообще-то… я сам виноват… Напросился… Я это… Я поцеловать ее хотел… А она сказала, что если я съем весь торт, то поцелует… Ну я съел… Мне сразу нехорошо стало… Всю ночь не спал — печень болела. Думал «скорую» вызывать…

Тарас смотрел на Ежи, который становился всё бледнее и бледнее, и голос его дрожал неприятно и звучал как бы из последних сил.

— Мне опять нехорошо, — жалобно проговорил Ежи и нагнулся над столом, почти касаясь острым небритым подбородком кружки с недопитым чаем. — Я лучше пойду…

— Врача вызвать? — участливо предложил Тарас, испугавшись, что соседу сейчас станет совсем плохо.

— Я сам, я сам, — приговаривал Ежи, поднимаясь и держась обеими руками за живот.

Он вышел, и в квартире у Тараса зазвенела тишина. Зазвенела так сильно, что Тарасу захотелось заткнуть пальцами уши. Он, закрыв за соседом двери, зашел на кухню. Уселся у окна, закрыл глаза. Звон явно исходил не снаружи, а прямо из его головы. Что-то было и с ним, с Тарасом, не в порядке. Или мало спал, или этот шум с лестницы был виноват.