Львы Аль-Рассана

Даже сейчас, в разгар жаркого летнего дня, под стук плотницких молотков и гам снаружи, когда суровые слова о конце света еще звучали у нее в ушах, королева Инес обнаружила, что дыхание ее слегка участилось, потому что в присутствии мужа в ее воображении возникли определенные образы. И это несмотря на то, что прошло почти двадцать лет и она хорошо знала о его порочных наклонностях и отсутствии благочестия. И Рамиро читал эти чувства в ней так же легко, как священники читали самые святые книги Джада. Сейчас он не спеша протянул руку и взял из ее пальцев диск бога.

– Сжимай меня так же крепко, – прошептал он, откладывая диск в сторону и поднимая жену на ноги сильными руками. – Люби меня так, как любишь бога. – Потом он обнял ее и притянул к себе. Это заставило ее убедиться в том, что у короля Вальедо совсем ничего не надето под белым шелковым халатом. И когда он запрокинул ее голову для поцелуя, на Инес снова нахлынули все необузданные, пугающие ощущения, какие она всегда испытывала в подобных случаях.

«Мне придется искупить этот грех», – сказала она себе, когда их губы встретились.

Он начал разматывать ткань, держащую локоны ее рыжих волос. Позднее она попросит совета и поддержки у святых наставников. Ее руки, отяжелевшие, словно к ним привязали гири, сами собой заскользили вверх по его халату и ощутили под ним его твердое тело. Рамиро отстранился, потом снова жадно нагнулся к ней и прикусил уголок ее губ.

«Мои духовники, несомненно, выскажут мудрые, утешительные мысли», – сказала себе королева. Теперь ее пальцы сплелись у него на затылке. Она дернула его за волосы, и отнюдь не нежно. Король рассмеялся. От него пахло какими-то восточными пряностями. Это тоже выбивало из колеи. Это было несправедливо. Ей потребуется очень большая помощь, чтобы снова вернуться в чистое царство духа. Но в этот момент, когда супруг легко поднял ее на руки и отнес на широкое ложе, которое он поставил в ее новых комнатах, королеву Вальедо, к ее великому смущению, гораздо больше волновали все более настойчивые желания плоти.

В какое-то мгновение она громко прокричала его имя, а в другое мгновение, наполненная обычной для нее смесью желания и стыда, она оказалась сидящей верхом на его великолепном теле, зная, что такой способ соития является еще одним наследием развратного Аль-Рассана. Но королева не в силах была сдержаться и не стонать от наслаждения, которое он ей дарил. «Наслаждение мирское, – сказала она себе с некоторым отчаянием, двигаясь на нем вверх и вниз, пока его пальцы дразнили и ласкали ее груди. – Мирское, только мирское. Царство господне совсем иное. Вечное, святое, золотое, возвышенное, сияющее, не связанное со смертными телами…»

– Ох! – произнесла королева Вальедо, словно испытывая огромное изумление, и замерла.

Второй крик, который вырвался у нее через мгновение, был, в своем роде, признанием.

– Расскажи мне, что там произошло, – попросила она через некоторое время.

Он любил после совокупления лежать, непристойно сплетясь с ней телами. По крайней мере в этом она могла ему отказать. Инес накинула одежду и заставила его тоже прикрыться, перед тем как вызвала одну из служанок и велела принести прохладительные напитки. Удовлетворенный, Рамиро насмешливо улыбнулся и повиновался.

Служанка принесла пиво для него и грушевую настойку для королевы, а потом удалилась. Сейчас Рамиро лениво раскинулся на кушетке, а Инес сидела рядом на скамье с вышивкой в руках. Она вышивала новый кармашек для своего солнечного диска, чтобы подвесить его к поясу.

– Все прошло на удивление хорошо, – сказал Рамиро, поворачиваясь на бок и подпирая голову одной рукой. Он смотрел на нее с таким откровенным восхищением, что на ее щеках снова вспыхнул яркий румянец. – Между прочим спасибо. Мне больше всего нравится, когда ты оставляешь волосы распущенными.

Она сделала это ненамеренно. По недосмотру. Она совершала грех, гордясь своими волосами, и в качестве наказания почти всегда носила их стянутыми в тугой узел на затылке. Инес смущенно отвела от глаз прядь. Она понимала, что если начнет убирать волосы сейчас, то он над ней посмеется.

– Сегодняшнее утро, – твердо произнесла она. – Мы говорили о сегодняшнем утре.

Он усмехнулся. Отпил из своего кубка. Шум за окнами и под лестницей не утихал. Кроме всего прочего, Рамиро расширял дворцовые бани, по образцу Аль-Рассана строил холодный и горячий бассейны и массажную комнату. Это было возмутительно.

– Они оба приняли мое решение, – сказал он. – Поднялся небольшой шум, когда я заявил, что сам казнил бы Гарсию, но никто не высказался против. Граф Гонзалес теперь связан клятвой защищать семью Бельмонте в течение двух лет. Никакой кровной мести. Он поклялся при всех.