Львы Эльдорадо

– Непонятно, что они собирались делать со всем этим оружием? Не могли же они знать наперед, что с ними случится! Надо будет сообщить о них в полицию.

– Так ведь мы теперь и есть полиция, старина!

– Правда, я и забыл. Ну тогда все проще!

Бевэн вместе с нами поднялся на вершину холма, тщательно осмотрел местность и попросил Мишеля наскоро набросать план. Мишелю это не составило труда: он на досуге рисовал, и рисовал превосходно.

– Вы останетесь здесь с двумя бойцами, – решил Бевэн, – артиллерия тоже остается. Я беру с собой только пулемет и катапульты. У меня есть три сигнальные ракеты, когда увидите их – прекращайте огонь. Вражеские окопы тянутся вон по тому невысокому валу, это внизу поляны. И

стреляйте поточнее!

– Массакра вы тоже берете?

– Нет, он останется здесь. Ведь он единственный хирург на этой планете!

– Правильно. Но не забывайте, что вы инженер.

Наши добровольцы двинулись к замку, волоча за собой пулемет и катапульты. Я отдал ракетчикам приказ открыть огонь по вражеским окопам. Обстрел продолжался сорок пять минут – по две ракеты в минуту. У нас их было всего двести десять, завод и так дал все, что мог, а потому приходилось экономить.

Со своего наблюдательного пункта мы не могли без бинокля определить нанесенный врагу урон и только старались сосредоточить огонь в центре или по самым краям окопов, там, где разведчики засекли пулеметные гнезда.

После тридцать пятого залпа заговорил наконец и наш пулемет. Сорок пятый угодил прямо на вал. Сразу ж вслед за этим я увидел дымный хвост сигнальной ракеты и приказал прекратить огонь.

По ту сторону замка вспыхнула перестрелка: наши атаковали с фронта и с тыла. С облегчением я отметил, что пулеметы врага молчат. Схватка продолжалась минут двадцать. То и дело слышались взрывы гранат; глухо рвались бомбы катапульт. Потом все стихло. Мы переглянулись не в силах скрыть беспокойства. Чем кончилась атака?

Много ли жертв? Наконец из лесу показался доброволец, размахивая листком бумаги. Мы еле дождались, пока он сбежит по склону.

– Все в порядке, – сказал он задыхаясь и протянул донесение. Мишель поспешно развернул листок и прочел вслух:

«Окопы захвачены. У нас пять убитых и двенадцать

раненых. Противник понес большие потери. Человек два-

дцать забаррикадировались в замке. Возьмите грузовик, подвезите ракетные подставки и доктора. Остановитесь

у домика егерей. Будьте осторожны: в лесу могут скры-

ваться враги».

Мы встретили Бевэна у охотничьей сторожки.

– Дело было горячим, но зато кончилось быстро. Ваши ракеты, – сказал Бевэн дяде, – просто великолепны! Без них и ваших катапульт, – добавил он, обращаясь ко мне, –

нам бы несдобровать.

– Кто у нас убит?

– Трое рабочих – Салавен, Фре и Робер. И двое крестьян

– как их звали, не знаю. Тут, в сторожке, трое тяжелораненных.

Массакр немедленно прошел к ним.

– Легкораненных девять, – продолжал Бевэн, – и я один из них, – он показал свою забинтованную левую руку. –

Пустяк, осколок у основания большого пальца.

– А у тех что?

– Много убитых и раненых. Три последних залпа угодили прямо в окопы. Пойдемте посмотрим.

И в самом деле, это была чистая работа. Настоящая артиллерия вряд ли смогла бы сработать чище.

Забыв об осторожности, мы высунулись из окопа, и тотчас автоматная очередь просвистела над нашими головами.

– Им удалось унести легкий пулемет и один автомат, –

сказал Бевэн, – так что лучше бы вы, мсье Бурна, показали двум нашим людям, как устанавливать подставки для ракет.

– Зачем? Я это сделаю сам.

– Я не позволю вам рисковать!

– Во-первых, я прошел в сорок третьем всю итальянскую кампанию, а эти бандиты не страшнее Гитлера.

Во-вторых, у меня полнокровие, как у всех астрономов, так что маленькое кровопускание не повредит. А в-третьих, я майор запаса, а вы всего лишь лейтенант, так что я вас не задерживаю. Кру-гом! – добавил мой дядя смеясь.

– Уступаю! Только будьте осторожны!

Мы установили ракетные подставки в окопах в двухстах метрах от замка. Гордое здание сильно пострадало: правое крыло сгорело, окна и двери были забаррикадированы. На поляне виднелась куча рваного, почерневшего железа – все что осталось от роскошного лимузина Хоннегера.

– Вы не знаете, что с нашими девушками? – спросил

Мишель.

– Один пленный уверяет, что еще до начала наступления их заперли в глубоком подвале. Дочка Хоннегера, кажется, не разделяет идей своего папаши и, наверное, тоже там. Она, по-видимому, хотела нас предупредить о замыслах брата и отца. Надо целиться в окна и двери, – закончил Бевэн, обращаясь к дяде.

Мы навели направляющие подставки. Стоило кому-нибудь высунуться, как пули начинали свистеть над головами. Наконец дядя включил электрический контакт.

Последовали короткий вой ракет и оглушительный взрыв.

– Попадание!