Львы Эльдорадо

Хотя я прекрасно понимаю, что эта мысль может у тебя появиться. Однако выслушай меня, я хочу наконец кое-что объяснить.

На миг он задумался.

– Не знаю даже, с чего начать. Ну да ладно! Историю

Орка до того, как он встретился с Полем Дюпоном, ты прочтешь когда-нибудь в этой рукописи. Историю Поля

Дюпон ты и так знаешь не хуже меня, во всяком случае, вплоть до той знаменитой августовской ночи. Поэтому я начну с того момента, когда я в разгар грозы стоял возле генератора.

Рядом со мною был этот славный работяга Мальте. Я

хорошо помню, как внезапно воздух резко насытился электричеством и как я приказал Мальте уходить. Если бы он не послушался, возможно, он сейчас был бы великом физиком, а я так и остался бы рядовым инженером. Хотя, с другой стороны, не знаю, достаточно ли развит его мозг, чтобы вместить сознание Орка. Итак, не успел я отойти от генератора, как меня залил поток яркого света. Ты его видел издали, и он показался тебе фиолетовым. Механику тоже. Но для меня он был синим. Удивленный, я остановился. Свет медленно пульсировал. Я чувствовал головокружение, казалось, я ничего не вижу и могу парить над землей. И вдруг я с ужасом увидел в воздухе прямо перед собой неясную, призрачную человеческую фигуру. Она коснулась меня. О, как передать тебе это странное ощущение прикосновения изнутри! Вот тогда-то я и крикнул:

«Нет! Нет!». Затем все во мне взорвалось, словно мозг распадался на атомы, словно я умирал и боролся со смертью. Помню только, как яростная воля к жизни вспыхнула во мне, а потом – бездонная тьма.

Когда я очнулся, ты был рядом со мной. И у меня было странное чувство, что я тебя узнаю, и в то же время не узнаю. Вернее, я знал, что ты – Перизак, но одновременно знал, что ты должен быть Кельбиком, хотя ты на него совершенно не похож. В моей памяти боролись два воспоминания, одно – о грозовой ночи, и другое – о ночи великого опыта, который я проводил, когда… когда с Орком случилось это несчастье, для меня до сих пор необъяснимое. Тебе, наверное, приходилось видеть очень яркие сны, после которых спрашиваешь себя, по является ли реальная жизнь сновидением, а сон явью? Ну так вот, нечто подобное происходило со мной – с той лишь разницей, что это чувство не исчезало! Понимаешь, я знал, что был Полем

Дюпоном, и в то же время знал, что был Орком.

Ты заговорил со мной, и, естественно, я тебя спросил:

«Анак оэ на», то есть «Где я?», как и полагается в подобных случаях. И я был очень удивлен, что ты меня не понимаешь, Ты следишь за моей мыслью? Во мне два человека. Я

Орк-Дюпон или Дюпон-Орк, как тебе угодно. У меня одно сознание, одна жизнь, но две различные памяти, которые слились. Память Поля, твоего друга, инженера-электрика, встретилась с памятью Орка, Верховного Координатора.

Для Поля это произошло в 1972 году, а для Орка… Дорого бы я дал, чтобы это определить! Очень быстро я сообразил, что личность Орка надо скрывать – иначе меня бы просто заперли в сумасшедший дом. Мне нужно было подумать, поэтому я симулировал переутомление и взял отпуск. Я

решил заново прослушать курс физики, чтобы потом понемногу открывать людям свои знания – знания Орка! Разумеется, я мог делиться с вами только крохами: если бы я открыл все, ваша цивилизация не выдержала бы подобного удара.

Для начала я тщательно изучил вашу историю, применяя особый метод анализа, наши социологи пользуются им испокон веков, и он входит у нас в курс обязательного обучения во всех университетах как один из элементов общей культуры. Я обнаружил, что большая часть тех открытий, которые я намеревался обнародовать, так или иначе будут сделаны вашими теоретиками и экспериментаторами в течение ближайших десятилетий. Поэтому, слегка ускорив прогресс, я не нарушу общего закона развития. Остальные знания останутся при мне и уйдут вместе со мной. К тому же многого вы просто не сможете понять, и вовсе не из-за недостатка интеллекта, а из-за отсутствия материальной основы. Таким образом, я ничем существенно не изменю ваше будущее, которое для меня – бесконечно далекое прошлое.

– Да, мои знания умрут вместе со мной, – повторил он тихонько. – Разве что…

– Договаривай! – сказал я.

– Разве что мне удастся вернуться туда!

В течение следующих лет я часто и надолго уезжал по делам в Африку. Каждый раз по возвращении мы встречались с Полем. Он больше ничего не публиковал, зато лихорадочно работал в своей частной лаборатории, построенной по его указаниям. За время моей второй поездки он женился на Анне, молодой студентке физического факультета, а за время третьей у них родился сын. Катастрофа произошла, когда я вернулся в четвертый раз.

Я приехал в Клермон поздно ночью и с раннего утра отправился прямо в лабораторию Поля. Она стояла на невысоком холме в уединенном месте, в нескольких километрах от города. Когда я уже сворачивал с шоссе на боковую дорогу, в глаза мне бросилась крупная надпись на щите: «Въезд воспрещен! Опасно для жизни!»