Львы Сицилии. Сага о Флорио

Он был с отцом и сестрой; Паоло стоял чуть поодаль — руки сжаты в кулаки, хмурый взгляд подростка. В те дни оплакивали не только своих близких: родителей Джузеппины, Джованну и Винченцо Саффьотти хоронили в тот же день, что и его мать, Розу Беллантони, прощались тогда и с другими жителями Баньяры. Фамилии повторялись: Барбаро, Сполити, Ди Майо, Серджи, Флорио.

Иньяцио смотрит на невестку. Джузеппина поднимает глаза, их взгляды встречаются, и вдруг он отчетливо понимает, что ее преследуют те же воспоминания.

Они говорят на одном языке, чувствуют одну боль, несут в себе одно одиночество.

* * *

— Надо пойти посмотреть, как остальные, — Иньяцио машет рукой в сторону холма за Баньярой. Огоньки в темноте означают, что там жилье, там люди. — Ты что, не хочешь узнать, все ли в порядке у Маттии и Паоло Барбаро?

В его голосе нотки сомнения. Иньяцио двадцать три года, настоящий мужчина, но для Паоло он ребенок, тот, что прятался за родительским домом, за кузницей отца, когда их мать его ругала. Потом, при другой, новой жене отца, Иньяцио никогда не плакал. Просто смотрел на нее с нескрываемой ненавистью и молчал.

— Зачем? — Паоло пожимает плечами. — Дома стоят, значит, все в порядке. Сейчас ночь, темно, а Пальяра далеко.

Но Иньяцио с тревогой смотрит на дорогу, переводит взгляд на холмы, окружающие город:

— Нет, все-таки пойду, посмотрю, как они.

Он идет по тропе, ведущей к центру Баньяры, вслед ему летит ругань брата.

— Вернись! — кричит Паоло, но Иньяцио лишь машет рукой и мотает головой, мол, нет, уходит.

Он босой, в одной ночной рубашке, но словно не замечает этого. Нужно проведать сестру. Иньяцио спускается с холма, где лежит Пьетралиша, и быстро входит в город. Повсюду камни, обломки, куски штукатурки, разбитая черепица.

Вот бежит человек, у него рана на голове. Кровь блестит в свете факела, которым он освещает переулок. Иньяцио пересекает площадь, идет по узким улочкам, куда из дворов высыпали куры, козы, собаки. Кругом суматоха.

Во дворах женщины и дети громко молятся, перекрикиваются, чтобы узнать новости. Мужчины ищут в завалах заступы, мотыги, ящики с инструментами — единственное, что может обеспечить пропитание, что ценнее еды или одежды.

Иньяцио идет по дороге, ведущей в предместье Гранаро, где находится дом Барбаро.

Вдоль дороги виднеются каменные и деревянные лачуги.

Раньше здесь стояли настоящие дома — он тогда был мал, но хорошо помнит. Их разрушило землетрясение 1783 года. Кто мог, отстроил свое жилище заново из того, что удалось спасти. Кто-то сумел на месте руин построить большой и богатый дом, как сделал Паоло Барбаро, муж их сестры, Маттии Флорио.

Маттия сидит на скамейке босая. Темные глаза, строгий взгляд. Дочь Анна крепко вцепилась в ночную сорочку матери, на руках у которой спит малыш Рафаэле.

Как она сейчас похожа на мать! — думает Иньяцио. Он подходит к ней, крепко обнимает, не говоря ни слова. На сердце сразу становится тепло.

— Как вы? Паоло, Винченцо? А Виктория? — Она берет его лицо в свои ладони, целует глаза. Сдерживается, чтобы не заплакать. — Как Джузеппина? — Она снова обнимает его, и он чувствует запах хлеба и фруктов, запах дома.

— Все спасены, слава Богу. Паоло устроил их в хлеву. Я пришел узнать, как ты… как вы.

Со стороны хозяйственного двора появляется Паоло Барбаро. Зять. Он ведет за привязь осла.

Иньяцио чувствует, как Маттия вся сжимается от страха.

— Вот и хорошо! А я как раз направлялся к тебе и твоему брату. — Паоло запрягает осла в телегу. — Нужно ехать в порт — проверить лодку. Делать нечего, Иньяцио, поедешь со мной.

Иньяцио разжимает руки, одеяло падает.

— Прямо так? Я не одет.

— Ну и что? Чего стыдиться?

Паоло Барбаро невысокого роста, коренастый. Иньяцио, напротив, суховатый, стройный. Маттия смотрит на мужа, дети испуганно жмутся к ней.

— В комоде есть одежда. Можешь надеть… — говорит она брату.

— Тебя кто спрашивает? Что ты все время лезешь не в свое дело? — раздраженно перебивает ее Паоло и добавляет, обращаясь к Иньяцио: — А ты садись, пошевеливайся! Кто сейчас будет на тебя смотреть?!

— Маттия хотела мне помочь, — пытается встать на ее защиту Иньяцио. Ему больно видеть сестру с опущенной головой, с покрасневшими от унижения щеками.

— Вечно моя жена болтает лишнее! Поехали! — Паоло прыгает в телегу.

Иньяцио хочет возразить, но Маттия останавливает его умоляющим взглядом. Да он и сам прекрасно знает, что Барбаро никого не уважает.

* * *

Море вязкое, чернильного цвета, сливается с ночью. Иньяцио спрыгивает с телеги, едва они подъезжают к порту.

Перед ним продутая ветром бухта, песок и камни, защищенные острыми выступами гор и мыса Мартурано.

Возле лодок кричат люди, проверяют груз, натягивают канаты.

Здесь так оживленно, что кажется, будто сейчас полдень.

— Пошли! — Барбаро направляется к башне короля Рожера, где море глубже и пришвартованы большие суда.

Они подходят к судну. Это «Сан-Франческо ди Паола», баркас Флорио и Барбаро. Грот-мачта качается в такт волнам, бушприт тянется вперед, в море. Паруса сложены, такелаж в порядке.