Читаем Львы Сицилии. Закат империи полностью

На семьдесят лет гонка «Тарга Флорио» станет площадкой для выступления великих пилотов: от Феличе Наццаро до Хуана Мануэля Фанхио, от Тацио Нуволари до Артуро Мерцарио, от Акилле Варци до Нино Ваккареллы. В молодости Энцо Феррари принимал участие в гонках пять раз, с 1919 по 1923 год, придя вторым на «Альфа Ромео» в 1920-м. И будут темные годы с небольшим количеством участников, серьезными авариями и трагедиями. Так, в 1926 году князь Джулио Мазетти «Лев Мадоние» погибнет на личном автомобиле «Делаж» под номером 13, с тех пор не присвоенным больше ни одной машине. 15 мая 1977 года Габриеле Чути потеряет контроль над своей «Озеллой» и врежется в толпу зрителей, лишив жизни двух человек. Соревнование остановят на четвертом круге. «Конец “Тарга Флорио”!» – будут кричать заголовки газет и впервые не исказят правду. «Маленький круг Мадоние» канет в вечность.

Но ничего из этого еще не произошло сырым утром 6 мая 1906 года. Никто еще не знал, какой след – глубокий, яркий, неизгладимый – оставит по себе «Тарга Флорио» как в итальянской, так и в международной истории развития автомобилей.

Но одно пари уже было выиграно. В тот день все итальянцы и иностранцы, пилоты и зрители влюбились. В Мадоние, в автомобили, в новый вид автогонок – в грандиозный спектакль, вызывающий бурные эмоции.

Винченцо Флорио привез на Сицилию будущее. И Сицилия этого никогда не забудет.

* * *

– О, у тебя есть пудра «Азюреа» от Пивера?! Моя любимая! Можно попудриться? – спрашивает Джулия, сидя рядом с Франкой.

– Конечно, бери.

В комнате Франки на «Вилле Иджеа» солнечный свет разгоняет последние остатки утреннего полумрака этого апрельского дня. Иджеа стоит около туалетного столика и наблюдает за двумя женщинами с выражением то ли любопытства, то ли грусти на лице.

Джулия поворачивается, касается носа Иджеа пуховкой пудры, вызывая у нее улыбку. И снова смотрится в зеркало. Ей уже тридцать шесть, Франке – тридцать три: обе элегантные красавицы, но глаза подернуты тонкой пеленой боли, с которой обе живут, и горечи, пустившей глубокие корни в их сердцах.

На зеленых глазах Франки выступают слезы, которые она быстро смахивает тыльной стороной ладони.

– У тебя все хорошо? – спрашивает Джулия.

Франка пожимает плечами.

– Беби-Бою очень понравились бы эти гонки… – тихо говорит она. Вскидывает голову, наматывает на палец выбившуюся из-под шпильки прядь волос и подкалывает ее. Надо же, а ведь новая горничная Кармела только недавно сделала ей прическу. Диодата вышла замуж несколько месяцев назад.

Затем Франка жестом подзывает гувернантку, просит увести Иджеа и упаковать для нее багаж. Сначала из окна своей комнаты дочь посмотрит на состязания «моторных лодок», после чего поедет к бабушке в Оливуццу, где она все чаще стала бывать.

Когда Иджеа уходит, Франка возобновляет прерванный разговор:

– Знаешь, Винченцо правильно сделал, что организовал новое соревнование через неделю после «Тарга Флорио». Многие остались, и со всей Европы приехали новые гости, в городе – праздничное настроение, и даже Иньяцио уже не такой мрачный.

Джулия соглашается.

– Я много раз заговаривала с ним о винодельне, и о сере, и о верфи. Но он молчит. Сказал только, чтобы я занималась делами своего дома Трабиа и не лезла в его. Как будто мы чужие друг другу люди.

Франка молчит, и Джулия косится в ее сторону.

– Значит, он тебе тоже ничего не рассказывает, как и нашей матери?

– Знаешь, управление «Виллой Иджеа» отнимает у меня много времени, и я не слежу за его рабочими неприятностями. А твоя мать не хочет никого видеть. Я с трудом уговорила ее взять к себе Иджеа на несколько недель.

– Из-за донны Чиччи?

Франка кивает.

– Бедная донна Чичча. Нечего и говорить, она сильно постарела и уже не вставала с постели, но умереть вот так, из-за воспаления легких… Помню, как однажды, тщетно пытаясь научить меня вышивать, она мне сказала: «Научишься – станешь примерной женой». Как все меняется!

– Для нас – да! – соглашается Франка. – Для твоей матери мало что изменилось. Она переживает потерю донны Чиччи слишком… трагично, словно это семейное горе. Как будто нам, семье Флорио, мало своего.

Джулия вздыхает, берет с туалетного столика флакон духов «Марешалла», наносит несколько капель на запястья, передает его невестке, резко вскакивает и подходит к окну.

– Ох, небо затягивается, надеюсь, тучи не помешают Винченцо провести состязания! – восклицает она, сменив тему. – Знаешь, вчера вечером мы с Пьетро и Лудовико Потенциани долго обсуждали предстоящие соревнования, а Иньяцио с Маддой, женой Лудовико, обменивались мнениями о «Тарга Флорио». Мне показалось, оба в восторге от этих гонок.

– И правда, все сказали, что вторая «Тарга Флорио» получилась еще лучше первой. На Мадду гонка произвела сильное впечатление, и она обещала обязательно вернуться. Кстати, Потенциани пригласили нас на свою виллу «Сан-Мауро» в Риети. – Франка встает, надевает кольцо с большим изумрудом, которое идеально сочетается с зеленым платьем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
В круге первом
В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки. Динамичный сюжет развивается вокруг поиска дипломата, выдавшего государственную тайну. Переплетение ярких характеров, недюжинных умов, любовная тяга к вольным сотрудницам института, споры и раздумья о судьбах России, о нравственной позиции и личном участии каждого в истории страны.А.И.Солженицын задумал роман в 1948–1949 гг., будучи заключенным в спецтюрьме в Марфино под Москвой. Начал писать в 1955-м, последнюю редакцию сделал в 1968-м, посвятил «друзьям по шарашке».

Александр Исаевич Солженицын

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Русская классическая проза