Лысая гора, или Я буду любить тебя вечно

Ларисе захотелось заплакать – вроде и вырядилась чучелом, а таксист сразу распознал в ней проститутку. Взяла себя в руки и спокойно ответила:

– Мне некогда, очень спешу. Ты вот скажи, почему ты считаешь, что мне можно делать подобные предложения? Одежда? Печать на лбу? Или что-то другое?!

– Глаза! – рассмеялся таксист. – Взгляд, а в нем ожидание, как у бездомной собаки. Их выражение никакой одеждой не скроешь. Я таких, как ты, видал и перевидал. Телефон есть? Могу позвонить, в тебе есть что-то такое, влекущее. Хотя выглядишь как чучело, но чувствуется, что ухоженная. Я таких люблю.

– Дурак ты, таксист! – улыбнулась Лариса. – Артистка я. Вхожу в образ, поэтому и выгляжу так. Плохой ты психолог. Мне вон у того здания останови.

– С тебя пятерка, артистка погорелого театра! – ухмыльнулся таксист, останавливая автомобиль. – Передумаешь – звони! Вот тебе визитка, – и он сунул ей в руку прямоугольный кусочек картона. – Зовут меня Вася, диспетчер не перепутает, других нет.

– Прощай, таксист Вася! – Лариса легко выскользнула из машины и упругим шагом направилась ко входу, демонстративно выбросив визитку в урну.

Таксист не совсем испортил ей настроение, но подпортил основательно, хотя и помог сделать выводы для себя: входя в образ, недостаточно поменять одежду, надо измениться внутренне. Но худшее ожидало ее впереди. Оказывается, из их группы прийти в одежде наизнанку решили еще пять человек, а одна девица поверх джинсов напялила белые трусики. Не прошло и двадцати минут, как Лариса забыла о своих невзгодах, поддавшись энергетике занятия. Поздним вечером, возвращаясь домой, ломала голову над новым заданием – как появиться на занятиях в форме пожарного.

14

Прошло больше месяца с тех пор, как Глеб вышел из тюрьмы. Как он и обещал, Галя переехала к нему, в квартиру на улице Богдана Хмельницкого. Несмотря на его пожелание отсрочить их свадьбу до истечения года со дня гибели Ольги, Галя настояла на том, чтобы они расписались. Вот только торжества не устраивали, никого не приглашали, лишь расписались в загсе. В глубине души Галя лелеяла мечту – когда все нормализуется, обвенчаться с Глебом, пригласив много гостей.

Несмотря на то что Глеба оправдали и должны были восстановить на прежней работе, ему в этом отказали, мотивируя это тем, что его место занято. За этими кознями стоял Иван Степанович Варава, всесильный заместитель директора по науке, фактический руководитель института. Глеб, вместо того чтобы восстановиться на своей должности через суд, сдался.

– Не хотят восстанавливать – не надо. Найду себе другую работу. А связываться с судами не буду, они и так у меня в печенках сидят.

Глеб забрал со штрафной площадки ГАИ разбитую «БМВ». В результате аварии, унесшей жизнь Ольги, автомобиль не превратился в груду металла, и опытный автомеханик смог бы его восстановить. Но Глеб ни за какие сокровища мира не согласился бы вновь сесть за руль этого «монстра», отнявшего жизнь Ольги. Можно было бы автомобиль отремонтировать, а затем выгодно продать, но Глеб вынес свой приговор «убийце» – продал почти за бесценок, на разборку. Вырученных денег после оплаты стоянки на штрафплощадке едва хватило на ржавые пятнадцатилетние «жигули», единственное достоинство которых заключалось в том, что они были на ходу.

Так и не устроившись на работу, Глеб грачевал, но «жигули» были чрезвычайно прожорливые и постоянно требовали расходных материалов и ремонта, поэтому заработки были никакие и практически не пополняли семейный бюджет. Гале не нравились эти поездки Глеба, которые не приносили ни денег в дом, ни надежды на будущее. Ее уговоры воспользоваться его законным правом на восстановление на прежней работе через суд не помогли. Глеб отмахивался от ее советов, потихоньку стал выпивать. Галя вдруг поняла, что мысли порой имеют реальное воплощение, но не всегда такое, как загадываешь. Глеб оказался совсем не тем призом, на который она рассчитывала в результате стольких усилий и идя на такой риск.

Ей вспомнился Варава – маленький полный человечек, главный распорядитель на похоронах Ольги, своей любовницы, пытающийся прятать горе за энергичной деятельностью. Галя понимала, что его бравада – это внешнее, а на самом деле он боязливый и неуверенный в себе человек, лишь по иронии судьбы и благодаря умению плести интриги вознесенный на высокую должность. Ему было чего опасаться и за что бороться. И Галя записалась на прием к всесильному заместителю директора института.

Она мужественно высидела два часа в приемной, но к Вараве все-таки попала. Он ее сразу узнал (она поняла это по его испуганному виду), но смог взять себя в руки.

– Мы с вами встречались на похоронах Ольги Костюк. Я тогда к вам подошла… – начала Галя, но он ее прервал:

– Ничего я не помню! Хотя нет, вспомнил. Вы шантажистка! Имели наглость врать мне на похоронах! Попрошу оставить мой кабинет, у меня есть дела поважнее, чем общаться с шантажисткой. А может, мне милицию вызвать? – Маленький толстый человечек даже раскраснелся от негодования.