Лыткаринский маньяк

Примечательна и еще одна деталь: майоры пришли к этим светлым мыслям независимо, без обсуждений и каждый сам по себе. А друг о друге думали то же, что и о Сергее Николаевиче: тупой дебил!

Теперь о нелюбви к Валежникову и почему так приятно его прессовать. С политикой это не связано. По отношению к оппозиции они придерживались общего мейнстрима: что-то чудно́е, иногда интересное и абсолютно несерьезное.

Сами майоры не были ни коррупционерами, ни подпольными миллиардерами и на вопрос: что хуже, Валежников или воровать? – выбрали бы, все-таки, второе.

Но, вот, чего никак не могли простить депутату, так истории с почившим алкоголиком.

Выше я называл его гибель пустяком, но это не так. Смерть никогда не пустяк. А при таких обстоятельствах – настоящее ЧП. Из тех, которые вспоминают годами, тыча в него носом, как котят. Пустяком была история, сами обстоятельства гибели.

Пьяницу задержали за распитие и посадили в КПЗ, до выяснения. В это время с ним решил поработать дежурный оперативник. Обычная процедура – отработка административно-задержанных на причастность к нераскрытым преступлениям.

Что за отработка? Недружеская беседа, когда тебя спрашивают: «Не ты ли?», а ты отвечаешь: «Не я». И до тех пор, пока один из собеседников не сдастся.

По ходу всячески разводят, могут дать подзатыльник. Ударить под дых или пристегнуть наручниками к батарее. Могут передернуть затвор и засунуть ствол в рот, со словами: «Говори, сволочь. Говори!», подражая герою Дмитрия Дюжева из фильма «Жмурки». Словом, обойтись неприятно, но точно не смертельно. Ни следов, по окончании, ни последствий для здоровья. Только липкий пот на спине.

Но, тут пошло не по сценарию. С перепоя, алкоголик ляпнул лишнего или недостаточно учтиво ответил. Короче, восстановил против себя.

Пытать его армейским телефоном или пакетом на голове, было чрезмерно. Набор рассчитан на матерых уголовников, а этот – так, мелкое хамло. Но и безнаказанным оставлять нельзя: Одному спустишь, завтра все так заговорят.

Для таких случаев имелось приспособление light. С виду, безобидная подшивка обвинительных заключений по делам, возбужденным с подачи оперов. Бумажный памятник собственным достижениям.

Достижений накопилось порядочно и «памятник», по объему, тянул листов на пятьсот. Вот, им и били сзади, по голове, тех, кого считали достойными.

В этот раз удостоился несчастный синебол. Получил с размаху и со свей дури, как получали, до него, десятки, а может и сотни. И все остались в живых, а этот…

Черты его лица вдруг изменились. Будто лоб стал ниже, а сама голова плоской, как у губки Боба. Опера сначала аж глазам не поверили. Потом поняли: больше чуваку признаваться не в чем.

И, вот, кто здесь виноват, скажите на милость! Возможно, пристрастие к алкоголю, приведшее в обезьянник. Или сам этанол, вымывший кальций из костей. Может, физиологические особенности, дефекты костной ткани, о которых не узнаешь, пока они не треснут.

А может, виноват фитнес и тяга прямыми руками сверху вниз, на которой оперативник взял недавно свой рекордный вес. Кто угодно виноват, только не ударивший. И, тем более, не те, что наблюдали со стороны.

Они и в обвиняемые не годились. Настоящий обвиняемый все-таки понимает свою вину. Может не признавать, но сам-то знать о ней должен. Иначе он невменяемый или невиновный.

Эти были психически здоровы, но понятия не имели, чем они согрешили: Несчастный случай, стечение обстоятельств. Не то место, не то время, не тот человек. Сплошь случайности и совпадения.

Так что, обвиняя в случившемся судьбу, они были не правы, но абсолютно искренни. Натурально, как дети, говорят: «Это не мы. Он сам!»

Конечно, можно им сказать: наделали дел, сами и разбирайтесь. Но это было бы, во-первых, не по-товарищески. Все-таки и они прикрывали, если что. А во-вторых и в главных: это суд ограничится исполнителями. А в полиции не ограничатся. Головы до самого верха полетят. Хочешь-не хочешь, а надо впрягаться. И майоры впряглись.

Много нервов и денег ушло, чтоб замять это дело. Усилия приложили титанические. Можно сказать, – нечеловеческие. Только за них бы бронзовый памятник отлить. Так нет!

И роет, и роет, и цепляется, и не отстанет никак. Сначала страховую натравил, потом в СМИ пропесочил. И все с именами, должностями, званиями… В Интернет хоть не заходи. Наберешь свою фамилию в поисковике – первыми ссылками: «Убийцы в погонах!», «Субъекты с проломленной совестью!», «На стук полиции гражданин заперся в гробу!», «Восстал из мертвых, что б во всем сознаться!».

Николаю Павловичу подполковника из-за этого задержали. Срок подошел, а в главке говорят: обожди. Не надо народ будоражить. А-то получится, что за пробитые головы у нас в званиях повышают!

На ровном месте строгий выговор нарисовали. И вот, уже лишних полгода, пару подполковничьх звезд он носил не на своем погоне, а делил с подчиненным.

Про остальных – по ходу дела. Однако, пора! На пятом этаже серой девятиэтажки скрипнула дверь, отдаленно и глухо раздались неразборчивые голоса и вниз побежали шаги, легкие, перескакивающие через ступеньку.