Лыжник

«Нет уж, я дышать вонью этой не собираюсь, – подумал Сашка и, пройдя к нарам, стащил Демидова вместе с матрацем на пол. А когда тот вскочил, коротким ударом в челюсть послал его в нокдаун.

– О, зае…ь, – воскликнул Жуков, заходя в помещение. – Демид довы…ся. Ну, Саня, у тебя и колотуха, – восхищенно добавил он.

Демидов, между тем, ворочался на полу, пытаясь подняться. Когда он все же встал, его еще мотало по сторонам.

– Ну что, добавить не нужно? – спросил Петров. Сергей зло мотнул головой и сел на нары.

– Все поняли, что здесь не курим? – спросил Сашка. Общее молчание было ему ответом.

«Да курите, сколько хотите, – подумал он. – Только не при мне. Как там говорят, доброе слово и пистолет лучше, чем просто доброе слово. Ну, пистолета у меня нет, а кулак, вот он, пожалуйста».

Увидев, что Демидов пришел в себя и собирается уйти, он сказал:

– Сергей, если хочешь один на один помахаться, я всегда готов, только скажи. А курить с этого дня всем на улице, тем более погода позволяет. Нам и без пожаров неплохо.

После обеда все вновь отправились на работу. С непривычки было тяжеловато. Поэтому перекуры становились все чаще.

Около четырех часов к Петрову подошел Жуков.

– Слышь, Саня, я договорился с трактористом, он нам бухла притаранит. Мы по рублю собираем. Ты будешь?

«Совсем противопоставлять себя коллективу не стоит», – подумал Сашка и, покопавшись в кармане, протянул замусоленную бумажку Валерке.

Глава девятнадцатая

Тракторист не подвел. Когда уже стемнело, его трактор требовательно загудел около дома.

Выскочивший Жуков мигом схватил увесистую авоську с бутылками и поволок в дом. Когда замешкавшийся учитель выглянул в окно, там царила непроглядная темень и лишь вдали светились задние фонари удалявшегося трактора.

– Парни, живем! – с этими словами Валера внес авоську в комнату. – Я уже посчитал, по бутылке на нос выходит.

Он поставил свою ношу на стол и вытащил из нее бутылку.

– Солнцедар, – громко прочитал он этикетку. – Молдавское винище! Ну, чо? Начинаем пить.

– Я эту гадость в рот не возьму, – демонстративно сообщил Петров.

– Саня, ты чо? – удивился Жуков. – Нормальная бормотуха, дешево и сердито.

– Не буду я этот клопомор пить, – повторил Петров. – И вам не советую.

– Ну и ладно, – констатировал Демидов, – нам больше достанется.

Услышав скрип ступенек, он шепотом скомандовал:

– Быстро, валим на улицу!

Парни расхватали бутылки и кинулись к дверям.

Спустившийся со второго этажа Гурьев огляделся и спросил у Петрова, сидевшего за столом:

– Саша, а куда ребята пошли, на ночь глядя?

Петров пожал плечами.

– Не знаю, Олег Евгеньевич. Сказали, хотят прогуляться перед сном.

Преподавателю явно хотелось задать еще вопросы, но он сдержался, понимая, что правды никто не скажет. И так трое парней, лежащих на нарах, тихо хихикали, глядя на него.

– Ладно, посижу, подожду, когда они придут, тогда лягу спать, – сообщил он оставшимся трезвенникам.

Петров ничего на это не сказал, забрался на нары, закрылся одеялом с головой и попытался заснуть. Что ему и удалось сделать довольно быстро.

Гурьев сидел у стола, его клонило в сон, но он упрямо ожидался прихода своих подопечных, интуиция кричала, что трактор вечером приезжал неспроста.

Четыре оставшихся подростка спокойно посапывали на нарах, когда на улице послышались громкие возгласы и матерные ругательства.

Олег Евгеньевич с кряхтением встал, разминая затекшие ноги, и вышел на крыльцо.

Несколько парней, ругающихся между собой, мгновенно замолчали.

– Чего не спите? – спросил их учитель.

– Ну, мы тут просто воздухом дышим, – дыша перегаром, сообщил Демидов.

Парни, сразу став паиньками, по одному протискивались мимо Гурьева в дом. Может, так бы все и закончилось спокойно. Но тут у входа нарисовался Валера Жуков, пьяный в хлам, его жутко мотало из стороны в сторону. Не дойдя несколько шагов до крыльца, он запнулся обо что-то и растянулся на земле прямо перед Гурьевым. Где и остался лежать, что-то неразборчиво мямля про себя.

Олег Евгеньевич сочувственно посмотрел на подопечного, покачал головой и тихо пробормотал!

– Эх, мальчики, мальчики, разве можно столько пить.

Нотаций дальше алкоголикам он читать не стал. После того как Жукова увели в дом, Гурьев последовал туда же. Пересчитав ребят по головам и убедившись, что все пятнадцать лежат в постелях, ушел на второй этаж, где с удовольствием рухнул в кровать. У него сегодня тоже застеклили окно и наладили печку, так что в маленькой комнате было по-домашнему тепло.

Петров проснулся в шесть часов, спал он в тренировочном костюме, поэтому одеваться не пришлось, надел кеды и выбежал на улицу.

Ночью опять подморозило, и бежать по твердой грунтовке было одно удовольствие. Когда он повернул обратно, солнце уже принялось за свою работу, и на покрытой инеем грязи появились темные пятна.

Еще подбегая к дому, он учуял запах пригоревшей каши, а затем услышал ругань около летней кухни. Там, под навесом, несколько парней наседали на Витьку Сорокина и Пашку Леонова, те сегодня были дежурными и сейчас пытались накормить горелой пшенной кашей своих товарищей.