Лже-Абсолют

А еще чем привлек? Прекрасный спортсмен, мастер спорта по дзюдо, коричневый пояс — по карате, отлично владеет оружием — и ножом, и пистолетом. Достаточно хладнокровен, полностью послушен руководству (именно так тогда казалось), не болтлив, не любопытен, будто навечно позабыл вопрос: «Для чего?». Раз надо — значит надо. И, конечно же, жаден до денег. Деньги и стали для него решающим фактором. Понадобилось две встречи, чтобы он согласился.

Хозяин кабинета хорошо помнил эти первые вербовки. После увольнения из банка Городецкий находился не в самом лучшем расположении духа. Найти подобную работу в небольшом городе — крайне сложно, в вуз или школу идти не хотелось: зачем ему безденежье? Хладнокровье в тот момент несколько изменило Алексею, вспыхнувшая ненависть неудачника была направлена на преступную систему, власть имущих, тупой народ и, конечно же, инородцев. Городецкий не стенал, не плакал, не потрясал кулаками, призывая к революции, он говорил тихо, почти шептал, однако в том шепоте слышалась неприкрытая ярость. Он готов был также бесшумно растерзать опупевшего от взяток чиновника, говорящего с кавказским акцентом владельца торговой лавки, метущего улицу дворника с раскосыми глазами, пробравшегося во власть еврея. Он был настолько убедителен, что вербовщики засомневались: а можно ли на него делать ставку? Не взыграют ли в нем национальные чувства, не решит лион что вкакомто конкретном случае предлагаемая ему «грязь» противопоказана русским интересам?

Однако он тут же предстал и с другой стороны: ненавидя Восток, он в то же время был без ума от Запада. Даже прибалты, эти маленькие колючие кустарники в большом лесу Европы, являлись у него образцом настоящей культуры. Он говорил, что вытащить Россию из пропасти можно только одним путем: пригласить сюда в качестве управленцев немцев, англичан, и разных прочих шведов. «Эти люди спасут нас от воровства и других элементов азиатской дикости. Ведь приглашали же древние русичи варягов, а Петр — голландцев! И нынешняя ситуация не исключение. Так пусть же новые варяги тащат нас из состояния продолжающейся первобытной дикости к нравственному процветанию». Услышав подобное, человек, пришедший с ним на встречу, доложил Организации: «По своим идеям это настоящий киллер!».

С ним никогда никаких проблем не было, любое порученное ему «дело» выполнялось четко и аккуратно. И вдруг…

Не похож Городецкий на СЛИШКОМ САМОСТОТЕЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА. Что-то здесь не так…

Хозяину кабинета вновь позвонили, разговор шел о размещенном на диске материале. Многое непонятно, требуется расшифровка. Иного ожидать и не приходилось, конечно, нужен специалист. И такой — есть: парень, что работал с Крамской. Уже отдан приказ срочно привести его в одну из лабораторий Организации.

Опять звонок… «Так и есть, они везут этого Москвина». Однако радовался глава Организации рано.

— Москвин сбежал, — сообщили ему.

— Как сбежал?!

Ему кратко рассказали обо всем, что произошло. В ответ последовала вспышка ярости: — Найдите!

— Ищем, но…

— Что значит «но»? Никаких «но» быть не должно. У вас час! И если только…

Даже недосказанная угроза в устах главы Организации звучала самым жестоким приговором. Можно было быть уверенным, что Федора найдут и привезут в нужное место, где используют по полной программе, а потом уберут… С ним наверняка будет легче, это не Алексей Городецкий. Впрочем, и с последним скоро покончат. Только не затягивать, избавиться разом от ненужной головной боли.

Но снова звонок, от которого эта боль лишь усилилась. Глава Организации услышал голос Городецкого.

— Ты еще гуляешь? — усмехнулся хозяин кабинета, — ну-ну!

— Слушай меня, — обнаглевший киллер уже говорил с ним на «ты», — как думаешь, надутый ублюдок, где твоя обожаемая дочь?

— А какое она имеет отношение?..

— Она у меня.

— Что?! Да знаешь ли ты?!..

— Успокойся и будь готов к серьезному разговору. Я перезвоню.

— Если хотя бы один волос…

Однако пугать было бесполезно, Городецкий отключился. Глава Организации хотел тут же позвонить в службу безопасности, отдать новый приказ, но… остановился. С экрана компьютера на него грозно взирал бывший «мелкий служащий», он словно предупреждал, что пойдет на все. «У него моя дочь! Что придет в голову этому безумцу?!..»

Впервые за долгое время глава Организации перестал ощущать себя бесконечным хозяином положения, основной козырь был на руках у его оппонента. Конечно, потом Городецкий за все ответит… Но это случится потом!

В руках возрастала дрожь, мысли метались, как пчелы в разоренном улье. Где же выход?

Надо попытаться определить его местонахождение… Как? Он говорит быстро, тут же отключается, меняет телефоны и, конечно же, — «адреса». Но допустим, его обнаружат, Городецкий может запаниковать и убить заложницу! Даже одно только подобное предположение казалось невыносимым.