Лже-Абсолют

В голове зазвучала фраза из какого-то фильма о пришельцах: «Они среди нас!..» Нет, такого быть не может, перед ним разворачивается очередная фантасмагория! Не может?..

— Ну-ну! — улыбнулась Поэтесса, — вы же ученый, занимаетесь самым загадочным явлением на свете — пирамидами. Пора бы понять, что мир многомерен.

— Я бы хотел чего-нибудь выпить, — облизал Москвин пересохшие губы. — Не воды конечно.

Его спутница вторично растянула губы в улыбке, понимающе кивнула. И тут же в пространстве комнаты поплыли небольшие шарики, то ли из металла, то ли из пластмассы, то ли из какого-то другого материала. Поэтесса протянула руку и ловко поймала один. Затем передала его Федору:

— Сбоку крышечка, поверните. Теперь пейте. Не бойтесь, не отравитесь.

Вкус оказался приятным: нечто среднее между лимонадом и шампанским. Хотя Федор, конечно, ожидал иного напитка, который бы взбодрил и сбросил стресс. Однако… эффект оказался неожиданным, он превзошел все ожидания.

Голова слегка закружилась, тело размякло, тревога поутихла, а потом и вовсе отступила, душевное смятение прошло. Федору захотелось спать… Но перед этим в голову успела прокрасться странная мысль, совсем не типичная для ученого-исследователя Москвина: «Узнать бы секрет такого напитка, да наладить его изготовление. И название ему дать:

«Чудо-вино от дяди Федора». Или, по аналогии с другими винами — шампанским, коньяком, портвейном, что-нибудь типа федянское, феньяк, фертвейн…»

А дальше — голос Поэтессы:

— Поспите немного! И пусть вам приснится то, о чем давно мечтали.

И снова — стихи, звучащие как чудная, мелодичная песня, как мистика сказочной страны, как романтическая сага надежды на прекрасное будущее…

«Выгнула спину цветную радуга,
Пахнет дождем и взволнованным полем…»

Там было еще что-то, но строки растаяли… в настоящей радуге. Федор плавал в сияющем разноцветье, упивался феерической красотой Божественного творения. Он был по-настоящему счастлив и совершенно не думал, что это сон — короткий, стремительный, за которым наступит тревожное пробуждение.

Но оно наступило как страшная неизбежность!

Глава 7 Истина номер один

Очнувшись, Федор увидел, что по-прежнему сидит в тот же самом вращающемся кресле, и за ним внимательно наблюдает Поэтесса. Она спросила: — Кажется, вы пришли в себя?

— Кажется, — вздохнул Москвин.

— Теперь вы должны выслушать меня.

— Я готов, — Федор напрягся, ожидая познать новую тяжелую истину. Почему он решил, что тяжелую? Интуиция…

— Нам тогда не дали закончить разговор…

— Ничего страшного. Я хорошо помню, что вы говорили об ограниченности человеческих возможностей.

— Вас не должны оскорблять мои слова. Да вы и сами только что во всем убедились.

«Всяк сверчок знай свой шесток!»

— Обида — один из ваших злейших пороков. Надо признать объективность, а не отталкивать ее. В противном случае, опьяненные самомнением, вы подведете мир к очередной вселенской катастрофе. Знаете, какая по счету нынешняя цивилизация?

Неожиданный вопрос поставил Москвина в тупик и мгновенно сбил с него спесь. Он предполагал, что сегодняшний мир — далеко не первый. Многие артефакты говорят об этом. Самые древние египетские пирамиды вряд ли были построены местными жителями, откуда у них такие технические возможности?[8] То же самое — и с календарем майя, и с удивительными обсерваториями на дне моря вблизи Кольского полуострова. В мире много загадок, человеческая память пытается сохранить их в виде наскальных рисунков людей в скафандрах, рунического письма и сказаний об Арктиде и Аталантиде. Но разве возможно вот так запросто ответить ей, каково оно — количество древних цивилизаций?

— Нет, не знаю, — сказал Федор, — и любые предположения на эту тему посчитаю вымыслом. Один вон написал, будто наша — седьмая. И он якобы жил в предыдущих. Другой…

— Я вам скажу, — перебила Поэтесса. — На самом деле ваша цивилизация — четвертая. — Почему четвертая?

— Так уж получилось, — с легкой грустинкой произнесла Поэтесса. — Каждый раз мир погибал по вине тех, кто его перед этим строил.

— Извините, но я предпочитаю верить реальным источникам, — возразил Москвин. — В той же Библии не сказано ни о каких прежних цивилизациях.

— Там говорится о допотопном человечестве, его история дается в отдельных фрагментах, и не детализируется. Многие факты — аллегоричны, понять их возможно лишь тогда, когда люди дорастут до подобного понимания. А не дорастут — их проблема. И правильно. Даром полученные знания — опасны и вредны.

— Знания вредны?

— Представьте себе атомную бомбу в руках радикального фанатика.

«С этим не поспоришь!» — внутренне согласился Федор и осторожно задал следующий вопрос:

— Всемирный потоп… он связан с глобальными конфликтами?

— Да. Воюющие стороны решили поставить себе на службу стихию природы. И вот что из этого вышло. Люди воевали не только друг против друга, но и против дома, в котором они жили.

— А спасение Ноя? Что это было?

— Спасением Ноя.

— Но вам ведь известна история Ноева Ковчега?

— В общих чертах.

— Расскажите!