Лжедмитрий. Новая заря

Тот факт, что ему удалось захватить шведские военные корабли, просто случайность. Подойди они днем или утром — те обязательно направили бы досмотровую команду. И как там кривая вывернула бы — неизвестно. Да, скорее всего, морской бой был бы выигран. Но это была бы тяжелая победа и большие потери.

Теперь еще и Рига с ума сходит.

В принципе, Карл принял вполне разумное решение. Взял и объявил своего противника чернокнижником. Ну а что? Удобно. А Дмитрию теперь расхлебывай. Ничего сложного, в принципе, в этом не было. Однако время. Совершенно очевидно, он его упускал.

Шведы, безусловно, подтянут из Стокгольма и Кальмара свои эскадры. Что превратит морской переход во что-то непреодолимое для его «купцов». Но не беда. Можно было бы и сухопутным путем идти. Однако… практически весь обоз его маршевый остался в Нарве и Ивангороде. А это плохо, очень плохо. Ведь в Стамбуле совершенно точно уже знают: Карл начал вторжение. Мало того — легион отбыл на север, то есть южное направление совершенно свободно.

Выступили степняки или нет? Это большой вопрос. Он бы на их месте самое позднее еще месяц назад выдвинулся бы. Но в любом случае Дмитрию надлежало как можно скорее решать вопрос Риги и спешить назад. Он слишком увлекся, поддавшись азарту.

— Государь? — произнес Богдан.

Дмитрий очнулся, поднял взор и увидел, что его шатер заполнен его командирами.

— Я увлекся, — сказал император и объяснил сложившуюся диспозицию.

— И вы хотите оставить Ригу? Отступить от нее? — поинтересовался командир 1-го пехотного полка легиона.

— Это неприемлемо, — хмуро ответил Дмитрий. — Но каждый час промедления может запечатать нас здесь. Пока гонец доберется до Нарвы, пока сюда дойдет походный обоз… пройдет месяц — полтора. А уже и так не месяц май. Я ужасно не люблю, когда гибнут мои легионеры. Но нам придется напористо штурмовать эту крепость. К счастью, они дали нам повод не проявлять сострадания и не переживать о местных жителях. В какой-то мере это облегчит задачу, но не сильно. Есть возражения?

Возражений не было.

Так что уже через час начался артиллерийский обстрел укреплений — как атакуемых, так и прикрывающих. Благо, что картечных гранат пока хватало.

Спустя полчаса канонады тяжелая пехота выстроилась атакующими колоннами и пошла на решительный приступ.

Едва они подошли на сотню метров, как их услышали и заметили. Стрелки начали высовываться, дабы пальнуть. Кое-кто даже полез к батареям. Но пара близких разрывов картечных гранат охладила пыл смельчаков. Лишь только тогда, когда батареи легиона перенесли огонь на другие цели, защитники решились вылезти из укрытий и встретить врагов. Правда, было уже поздно. Гренадеры и штурмовики стремительно взобрались на вал и с ходу атаковали находящихся в полном беспорядке шведов.

Следом за тяжелой пехотой на земляной вал взобралась линейная пехота. Она и обеспечила прикрытие от контратаки.

Залп.

Залп.

Залп.

И отряд противника спешно отступает обратно за каменную стену.

Пока линейная пехота развивала успех на земляном валу, оттесняя фланги, тяжелая пехота направилась прямиком к старым каменным стенам. Именно их сейчас обрабатывали 12-фунтовые «Единороги» своими картечными гранатами.

Гренадерам и штурмовикам тыловики поднесли сборные штурмовые лестницы…

Да, защитники стреляли. И даже уронили две лестницы. Но так и что? Остальные же удалось удержать.

Подбираясь уже к бойницам, через которые штурмовики собирались проникнуть на стену, они не лезли сразу. Нет. Сначала они закатывали туда гранату. И после взрыва рывком взлетали, немедля. Убило, не убило — дело десятое. Главное — оглушило и дезориентировало. А дальше — дело техники… и шпаги.

Участок старой каменной куртины был взят раньше, чем линейная пехота успела полностью очистить свой земляной вал. Впрочем, Дмитрий уже ввел в бой три из шести линейных батальонов. Что обеспечивало тотальный численный перевес на валу. А вместе с тем и крайне высокую плотность огня. Шведов буквально отодвигали плотным ружейным огнем, заставляя все дальше и дальше отходить. Там же, где это не получалось, легионеры шли в штыковую атаку. Рывком. И сразу после того, как противник обращался в бегство, вновь переходили на режим огневого подавления.

Комендант Риги стоял на самой высокой площадке Восьмигранной башни городской ратуши и с ужасом наблюдал за происходящим.

Колдовство? Магия? Происки чернокнижников?

Вздор!

Просто выучка и должное оснащение.

По роду службы он был довольно циничным человеком и немного понимал в военном деле. Теперь же, видя, как легко и ловко тяжелая пехота легиона взяла участок старой каменной куртины, понимал: не зря он отправил на переговоры своего заместителя. Ой не зря. Кто оскорбил монарха? Заместитель! Вредитель и прохвост! А он? Он бы никогда не посмел.

— Арестовать, — тихо произнес комендант начальнику своей охраны, войдя в зал, где временно разместился штаб обороны.

— Кого? — не понял он.

— Заместителя моего. И пастора Шлага.

— Что?! — хором взвились названные персоны.

— НЕМЕДЛЕННО!!! — закричал на начальника охраны комендант.