Лжедмитрий. Царская плаха

– Надо до Глинян решить, кому быть главным воеводой.

– А чего тут решать? Мне не по чину, я главой всему буду, а воеводой пойдешь ты.

– Какой с меня военачальник?

– На это есть другие люди, полковники, сотники. Тебе надо устроить рать. Это у тебя получается хорошо. Ты воевода Сандомирский, будешь еще и моим.

– Ладно, это действительно решим на месте. Велеть ужин подать?

– Сначала баньку, пан Мнишек.

– Хорошо. Банька, ужин, отдых.

– Верно. Как Марина?

– Ох уж эта Марина! – Мнишек притворно вздохнул. – Совсем покоя лишила.

– Чем же?

– Да разговорами о тебе, о вашем будущем. Просила перенести срок свадьбы. Не терпится ей, видите ли, замуж выйти. Не подумали мы раньше, что она может так влюбиться.

– Мне тоже не терпится. Я не прочь перенести сроки.

– Это невозможно, великий князь. Марина страдает. Но ничего, перетерпит. Скоро в поход. Это сейчас вам тяжело. Видитесь каждый день и чувства свои раскрыть до конца не можете. Потом в разлуке будете. Легче станет.

– Не знаю, пан Мнишек.

– Но не брать же ее с собой?

– Не брать. Ладно, личное в сторону, главное – наше общее дело.

Дальше все шло по плану. Казаки проводили все более серьезные учения. Сотники частенько устраивали смотры, публичные состязания. Никто не брал в рот ни капли спиртного, что изумляло и радовало Григория, видевшего этих же казаков на Сечи. Войско было вполне управляемым и довольно сильным для начала похода. А еще в Глинянах стояли наемники. Перспектива одержать победу над армией Годунова становилась все более реалистичной.

Смотр казаков был устроен на Успение Пресвятой Богородицы 15 августа 1604 года в Самборе. Мнишек загодя вручил Отрепьеву деньги, тот раздал их сотникам. Казаки были довольны и выразили готовность сражаться за законного наследника до конца.

Через три недели в Глинянах состоялся большой смотр. Там Юрий Мнишек был официально выбран Гетманом всего войска, ему подчинялись полковники Адам Жулицкий и Адам Дворжицкий.

Войско разделилось. Его большая часть во главе с Отрепьевым пошла на Киев. Во время остановки там Григорий написал послание Годунову, в котором обвинил Бориса в захвате власти, покушении на его, царевича Дмитрия, жизнь, в набегах Крымского хана на русские земли, разгроме Романовых и Черкасских, имевших больше прав на трон. Не забыл Григорий упомянуть и беспомощность Годунова во время великого голода, что привело к массовым жертвам. Этим посланием, подписанным именем великого князя Дмитрия, он, по сути дела, объявил Годунову войну.

Оно было переписано во многих экземплярах. Гонцы понесли их на Москву и в крупные города-крепости.

Замысел Отрепьева удался. Большинство народа винили во всех своих бедах царя Бориса, ждали прихода Дмитрия, доброго и справедливого сына Ивана Грозного.

Перед выходом из Киева Григорий получил тайное письмо из Кракова. В нем его предупреждали о том, что в случае поражения при нападении на Россию Речь Посполитая не будет защищать ни его, ни Юрия Мнишека, ни их военных начальников, накажет лиц, виновных в этом незаконном выступлении.

Григорий прочитал послание и бросил его в огонь камина. То, что Речь Посполитая откажется от него в случае неудачи, было понятно еще из разговора с королем Сигизмундом Третьим.

13 октября 1604 года войско самозванца перешло границу с Россией.

Глава 16

Отряды Отрепьева шли вперед медленно. Григорий понимал, что успех его похода в немалой степени зависит от скрытности их перемещений, неожиданности появлений у русских крепостей. Царь Борис знал о вторжении, однако до сих пор не придавал ему должного значения, считал замысел самозванца неисполнимым. Он явно переоценивал свои полководческие способности и состояние русской армии и не считал серьезными противниками Отрепьева и его военачальников, имевших немалый боевой опыт.

На ночном привале Отрепьев вызвал в свой шатер атамана Белешко. Там же находился и пан Мнишек.

– Как наши люди, атаман? – спросил Григорий.

– Как и должно в походе, великий князь. Отужинали, готовятся к отдыху.

– Кони?

– На большой поляне. Там ручей, и трава еще осталась. Бросили им и сена.

– Добро. Сам ужинал?

– Да, вместе с казаками.

– До Моровска отсюда чуть более пяти верст. С утра возьмешь небольшой отряд, выйдешь из леса и открытой дорогой двинешься к нему. Уразумел?

– А чего ж тут не уразуметь? Взять отряд, выйти к Моровску. Далее что?

Отрепьев поднялся, прошелся по шатру. У походной печки встал, обернулся, глянул на атамана.

– Там царит паника и смута. Ратникам и жителям поселения известно, что на Моровск идет наше войско. Ведет его законный наследник русского престола. Люди знают, что я не желаю кровопролития и надеюсь на сдачу этой небольшой крепости. Воевода Борис Лодыгин и его помощник Михаил Толочанов пытаются настроить ратников на оборону, на бой с нами. Это нежелательно.

– Отчего? – спросил Белешко. – Сколько людей они могут выставить? Сотни две-три? Мы разнесем крепость в щепки.