Лжедмитрий. Царская плаха

– Слушаюсь! – сказал сотник Колан. – А что с остальными делать?

Белешко подошел к стрельцам, принявшим сторону Лодыгина. Они стояли перед ним, опустив головы.

– Почему не защитили своих воевод? Эх вы, дети неразумные. Отпустить их! Пусть забирают пожитки и уходят из крепости, если не хотят присягнуть Дмитрию Ивановичу.

– Но они изменники.

– Да какие это изменники? Так, заблудшие овцы. Отпустить! Приказ ясен?

– Ясен.

– Исполняй! – Белешко отошел к казакам, подозвал Волохина. – А теперь, Игнат, гони к Дмитрию Ивановичу и сообщи ему радостную весть. Скажи, что стрельцы готовы присягнуть ему. Воеводы в темнице. Еще передай, что у нас теперь семь пушек, пусть и невеликих.

– Это я мигом.

Белешко рассмеялся.

– Понятно, что мигом. Гонца, принесшего хорошие вести, принято награждать.

Волохин прибыл в лагерь, был допущен в шатер, где находились Григорий, пан Мнишек и Ян Бучинский.

Доклад гонца привел Отрепьева в восторг.

– Сдались, значит? Очень хорошо. Весьма нужная и важная победа. Вот и оправдался мой замысел, пан Мнишек.

Тот развел руками.

– Да, удался. С чем я тебя и поздравляю.

Григорий повернулся к Бучинскому.

– Пошли по всем отрядам гонцов с сообщением о взятии Моровска.

– Слушаюсь, великий князь! – Сотник вышел из шатра.

Григорий сел за стол.

– Вот так. Это тебе, казак, за добрую весть. – Он бросил на стол мешочек с деньгами. – Бери и иди.

Игнат так и сделал.

– Ты, великий князь, как дитя малое подарку радуешься.

– А разве Моровск не подарок?

– Что думаешь с Лодыгиным и Толочановым делать?

– А что ты предлагаешь?

– Соорудить в Моровске плаху да головы отрубить мерзавцам.

– А в чем они мерзавцы? В том, что служили своему царю?

– Незаконному!

– Для них законному. Посему никакой показательной казни не будет.

– Так что с ними делать? Запросить выкуп из Москвы? Так не те фигуры, чтобы за них платили. Отправить в Польшу? Но они и там никому не нужны даже за один злотый.

Отрепьев поморщился.

– И все ты, тестюшка, на деньги меряешь.

– А как иначе, великий князь?

– То-то я смотрю, ты постоянно их считаешь. Много ли своровал?

– Окстись, великий князь. Покуда только убытки несу.

– Ты и убытки? Расскажи кому-нибудь другому. Хотя тебе никто не поверит.

– Даже если я имею выгоду с похода, разве это плохо? Большая ее часть пойдет Марине. А она станет твоей женой. Значит, эти деньги придут к тебе.

– Марина! – проговорил Отрепьев. – Знал бы ты, как я хочу ее видеть.

– Знаю, как и то, что Марина точно так же изводится от разлуки с тобой.

– Может, ее все же привезти сюда? Пусть будет с тобой, а я хоть иногда смогу встречаться с ней.

– Нет, великий князь. До свадьбы Марина останется в замке.

– Ладно. Надо делом заниматься.

– Что ты задумал?

– Как – что? Ехать в Моровск, принимать крепость.

– Не спеши. Там Белешко. Пусть он покуда и управляется в Моровске.

– Но что мне даст эта стоянка в лесу? Покуда погода сухая стоит, надо и крепость принять, и идти к Чернигову.

– Стоянка даст то, что и в Чернигове усилится смута. Да и не по чину тебе идти в Моровск. Не та эта крепость, чтобы устраивать пышные торжества. Оставь их для Чернигова и других крупных городов.

Отрепьев задумался.

– Добро, послушаю тебя. Иногда ты дельные вещи говоришь.

Вернулся Бучинский, доложил, что гонцы по отрядам отправлены.

– Хорошо. Пошли людей в Моровск, чтобы доставили сюда воеводу Лодыгина и его помощника Толочанова. Говорить с ними желаю.

– Дозволь, великий князь, самому в Моровск съездить.

– Желаешь посмотреть, что за крепость первой сдалась нам?

– И это тоже.

– А что еще?

– Думаю стрельцов к присяге привести, не откладывая, посмотреть, сколько ратников оставить здесь и взять в войско.

– Вот это правильно. Но отдельный отряд из них создавать не будем. Разбросаем по казацким сотням. С наемниками они не сговорятся. Добро, езжай и не задерживайся.

К вечеру Лодыгин и Толочанов были доставлены в лагерь. Сотник привел их в шатер. После непродолжительной беседы Григорий объявил, что милует их и отпустит через день.

Такого решения пленники не ожидали. По пути в лагерь они уже простились с жизнью.

Не слишком ли милостив самозванец? Может быть, этот статный, спокойный молодой человек не выдает себя за царевича Дмитрия, а является таковым? Вдруг он и есть настоящий наследник престола?

На это и рассчитывал Отрепьев. Эти людишки были нужны ему для распространения утверждения о его милосердии. Иначе Григорий, не задумываясь, снес бы саблей обоим головы прямо в шатре. Но они могут быть полезны, а посему останутся в живых. До освобождения Отрепьев приказал содержать Лодыгина и Толочанова в одном шатре под усиленной охраной.

После чего он принялся изучать карту Черниговских земель. Через двое суток Григорий намеревался начать наступление на эту крепость. Чернигов не Моровск, там и гарнизон сильнее, и артиллерия мощнее, и воеводы покрепче.

В Чернигове тоже были разбросаны прелестные письма царевича Дмитрия. Но сработают ли они там? У Отрепьева не было уверенности в этом. Значит, следовало готовиться к осаде города.