Лжегерои русского флота

Как моряк, скажу, что, приводя историю о геройстве Шмидта при буксировке, Г.К. Даниловский оказал своему герою поистине «медвежью услугу». Во-первых, я никогда не поверю, что буксировка в узкости осуществлялась «на полном ходу», как пишет автор. Это полное незнание азов морского дела! Буксировка, да ещё двумя буксирами (!) идёт на минимально управляемом ходу. И откуда следует, что Шмидт спас «Иртыша» от гибели? Если бы он даже вышел из полосы фарватера и ткнулся в песчаную отмель, то это абсолютно не означало его гибель! Достаточно было поработать буксирами и стащить «Иртыш» с этой отмели, после чего транспорт мог продолжать своё плавание. Ещё более невероятно, что командир «Иртыша» опытнейший моряк капитан 2-го ранга Егормышев (ранее командовавший шестью кораблями и судами!) вдруг растерялся, как растерялся и заведующий гаванями, который занимается буксирными операциями почти каждый божий день. Короче, растерялись все, кроме Шмидта! Совершенно непонятно, как Шмидт вообще мог самостоятельно вступить в командование в присутствии командира! К тому же при буксировке место старшего офицера вовсе не на ходовом мостике, где и без него есть кому командовать, а в корме, чтобы оценивать там обстановку и докладывать её командиру. Это аксиома корабельной службы!

Так уж получилось, что в Лиепае я прослужил восемь лет моей корабельной службы. Служил на противолодочных кораблях и тральщиках, которые базировались у входа в Городской канал, т.е. в дальнем углу лиепайского аванпорта. Основная проблема Лиепаи — постоянные наносы песка в аванпорте, поэтому там всегда денно и нощно работала землечерпалка, постоянно оглубляя заносимые песком фарватеры. Несмотря на это, посадки на мель были у нас делом не столь уж редким. Резюмируя, скажу, что, для того чтобы вывести столь большой транспорт, каким был «Иртыш», из Либавского (Лиепайского) аванпорта, нужен был человек, который бы знал состояние фарватеров на данный момент времени, т.е. именно заведующий гаванями, а не некий одесский капитан Шмидт, который когда-то бывал в Либаве. Именно для того, чтобы на ходу «Иртыш» не вылез на песчаную отмель, его и тащили по фарватеру буксиры.

Любопытны и эпитеты, которыми сестра Шмидта передаёт повествование о его подвиге: «командовал, как всегда, красиво, отдавая приказания спокойным, звучным голосом». Откуда могла знать сестра Шмидта о событиях на «Иртыше»? Только со слов своего брата. Так что скорее всего перед нами очередная «песнь песней», придуманная самим Шмидтом: все в дерьме, и тут появляюсь я во всём белом!

Впрочем, что-то на «Иртыше» всё же во время буксировки произошло, причём весьма нешуточное, за что Шмидт схлопотал 15 суток ареста с часовым у каюты. Данный факт сам по себе потрясает. На переходе морем старшего офицера (1-го помощника командира!), который сам является главным воспитателем команды и борцом за дисциплину, вдруг арестовывают и сажают под вооружённый караул на полмесяца! Мы можем только предположить, что во время буксировки Шмидт бросил свой пост в корме и заявился на мостик, где пытался вмешаться в действия командира и заведующего гаванями. Уж не знаю, насколько правдиво, что капитан 2-го ранга Егормышев за такое поведение тряс ему руку, но то, что посадил под арест — абсолютно правильно. Были ли ещё подобные примеры в российском флоте, нам неизвестно, но Шмидт весьма «отличился» и здесь. Другой бы от такого позора, наверное, пустил бы себе пулю в лоб, ещё бы, стать посмешищем всей эскадры! Но с нашего героя как с гуся вода!

Ещё один рассказ Шмидта о его подвигах во время службы на военном транспорте. «Иртыш» долго стоял в Либаве. Шли недели, пока выясняли, брать ему уголь для эскадры Рожественского или нет. Главный морской штаб на все запросы не отвечал. Угля же нужно было принять 8000 тонн, грузить вручную, на матросских спинах. Вдруг телеграммой предлагается принять весь уголь в три дня и идти в Порт-Саид. Шмидт доказывал командиру, что, сколько бы ему ни дали людей, даже при круглосуточной работе погрузить уголь можно только в неделю, и просил об этом доложить адмиралу. Но командир «Иртыша» неукоснительно требовал выполнения приказа: «Адмирал приказал — и должно быть выполнено!».

«Начали грузить день и ночь, — вспоминает П.П. Шмидт. — Осень, дожди, матросы выбились из сил, не спим, сверху окрики и понукания.