Серафим Роуз делает очень жёсткий вывод: предтечей Дарвина был
Отец Серафим приводит множество цитат из Фомы Аквинского, показывающего, что его представления о человеке и его происхождении входят в острое противоречие со всеми Святыми Отцами в первые десять веков Христианства (до отпадения католиков от Церкви). Например, Фома Аквинский высказывал еретическое мнение, что Бог создал человека с телом животного: «В раю человек должен был быть как ангел по своей духовности ума, но с животной жизнью в теле»[183]
.Греческий коллега отца Серафима Александр Каломирос, не смущаясь, идёт на поводу у Фомы Аквинского и соглашается с тем, что Адам в раю (до согрешения) имел тело обезьяны. Серафим Роуз призывает греческого богослова (православного!) отказаться от этой безумной версии: «Здравое чувство простого православного христианина подсказывает отвернуться от «глубокой» модной точки зрения, что человек произошёл от обезьяны или любого другого низшего создания, или хотя бы даже (как Вы говорите), что Адам имел тело обезьяны. Святой Нектарий Пентапольский справедливо выразил свой праведный гнев на тех, кто пытается “доказать, что человек – это обезьяна, от которой, как они хвалятся, они произошли”.
Такова точка зрения православной святости, которая знает, что творение не таково, как им его описывают с
Отец Серафим очень переживает, что ересь философии дарвинизма захватила православных: «Сколько ещё православным оставаться в плену у этой пустой западной философии? Много сказано о “западном пленении” православного богословия в последние века; когда же мы поймём, что в ещё более отчаянном “западном пленении” находится сегодня каждый православный, беспомощный пленник “духа времени”, преобладающего течения мирской философии, растворённой в самом воздухе, которым мы дышим в богоотступном, богоненавистном обществе?» Одна из причин такого пленения – некритическое отношение к философии: «Православный, который не борется сознательно против пустой философии века сего, а просто принимает её в себя и находится с нею в мире, потому что собственное его понимание православия искажено, не сообразуется со святоотеческими установлениями». Позиция отца Серафима предельно понятна: во-первых, пустую философию века сего нельзя принимать в себя; во-вторых, с ней нельзя сосуществовать (находиться с нею в мире, не замечать, уважать, принимать к сведению и т. п.); в-третьих, с ней надо бороться.
И последнее. Хотя в отношении дарвинизма отец Серафим и употребляет слово «ересь», но при этом он разъясняет, что под этим понимает: «Изощрённые в мирском мудровании смеются над теми, кто называет эволюционизм “ересью”. Действительно, эволюционизм, строго говоря, не ересь; как и индуизм, строго говоря, не ересь; но, как и индуизм (к которому он имеет отношение и который, вероятно, повлиял на его развитие), эволюционизм – это идеология, глубоко чуждая православному христианскому учению, и она втягивает в такое множество неверных учений и мнений, что было бы намного лучше, если бы это была просто ересь, которую можно было бы легко опознать и поразить… Эволюционизм предлагает объяснение творения, альтернативное святоотеческому; он подводит православных под такое влияние, чтобы они читали Священное Писание и не понимали его, автоматически «подгоняя» его текст под его предвзятую натурфилософию. Приняв его, невозможно не принять также альтернативного объяснения и других частей Божественного откровения, автоматической “подгонки” других текстов Священного Писания и святоотеческих под современную “мудрость”».
Фактически отец Серафим показывает, каким образом Христианство трансформируется в ложную философию, приуготовляющую людей к принятию антихриста.
Дарвинизм и «тихая революция» в науке