Лжепророки последних времён. Дарвинизм и наука как религия

Однажды авва Евагрий сказал авве Арсению: отчего мы, при всей нашей учёности и нашем развитии, не имеем ничего, а эти грубые египтяне имеют такое возвышенное духовное делание? Авва Арсений отвечал: мы ничего не почерпаем для духовного жительства из учений мира, а они подвигами стяжали своё духовное жительство (Алфавитный патерик). Христианское преуспеяние доставляется исполнением евангельских заповедей в самоотвержении: очевидно, что земная учёность, имеющая своим началом падение человечества, не может принимать никакого участия в деле обновления человечества Искупителем. Она делается великим препятствием в этом деле, если не будет решительно подчинена Премудрости Божией, если в дело спасения человеков, в дело Божие, внесёт своё тлетворное начало, свой дух гордыни и вражды на Бога (Отечник. Авва Арсений Великий)[310].

3.4. Наука не может постичь даже весь вещественный мир

Фрагмент 1

…Что значит мир видимый? Это тот, который мы видим. Что – мир невидимый? Это тот, который мы не видим. Христианство, изучаемое по завещанию Спасителя, путём всежизненного аскетизма, приводит к познанию, что чувства наши извращены падением, подвержены переменчивости и потому никак не могут служить нормою для упомянутого разделения; оно никак не может быть правильным. Наука приходит к подтверждению этого понятия, распространяя различными механическими средствами область нашего зрения и соделывая посредством увеличительных стёкол, телескопов и микроскопов многое невидимое видимым.

При таком понятии о мирах видимом и невидимом непременно должно измениться понятие о веществе. Оно и изменилось при современных успехах химии: многое, казавшееся невещественным, оказалось вещественным. Очевидно, что вещество простирается за пределы наших чувств на неизмеримый объём в бесчисленных, неизвестных нам формах, под управлением законов, недоступных для постижения нашего. Наука приводит к этой великолепной идее, к этой величественной истине, при которой открывается для ума обширнейшее, священное созерцание, при которой созерцается с особенною ясностью и правильности в таинственной картине видимого мира наше ничтожество и величье Творца-Бога (Прибавление к «Слову о смерти»).

3.5. Об ограниченности научного познания

Фрагмент 1

«Себе внимай, о человек!» Вступи в труд и исследование, существенно нужные для тебя, необходимые. Определи с точностью себя, твоё отношение к Богу и ко всем частям громадного мироздания, тебе известного. Определи, что дано понимать тебе, что предоставлено одному созерцанию твоему и что скрыто от тебя. Определи степень и границы твоей способности мышления и понимания. Эта способность как способность существа ограниченного, естественно, имеет и свою степень, и свои пределы. Понятия человеческие, в их известных видах, наука называет полными и совершенными, но они всегда остаются относительными к человеческой способности мышления и понимания: они совершенны настолько, насколько совершенен человек. Достигни важного познания, что совершенное понимание чего-либо несвойственно и невозможно для ума ограниченного. Совершенное понимание принадлежит одному Уму совершенному. Без этого познания, познания верного и святого, правильность положения и правильность деятельности постоянно будут чуждыми для самого гения. Положение и деятельность разумеются здесь духовные, в которых каждый из нас обязан развиться развитием, назначенным и предписанным для разумной твари Создателем её. Не говорится здесь о том срочном положении и о той срочной деятельности, в которые поставляемся на кратчайший срок во время земного странствования нашего как члены человеческого общества (Аскетические опыты. Т. 2. Гл. 5).

Фрагмент 2