Лжесвидетельствующий попугай

– Двадцать шесть. Мамаша ухитрилась протащить его через колледж. Он смотрит на образование как на волшебное слово, которое даст ему возможность прошагать по жизни, не работая. Ну, а когда его матушка вышла замуж за моего отца, он стал получать значительные суммы, считая это само собой разумеющимся. С тех пор он относится с презрением к тем, кто не может похвастаться большими доходами.

– Скажите, – спросил Мейсон, – лично вы имеете хоть какое-нибудь представление, кто убил вашего отца?

– Никакого. А если бы у меня и возникли подозрения, я бы постарался их сразу же вытеснить, пока у меня не появится очевидных доказательств, мистер Мейсон. Я хочу, чтобы все было по закону.

– Есть ли у вашего отца враги?

– Нет. Если не... Я вас скажу кое-что, что, возможно, будет вам полезно, мистер Мейсон. Про один факт полиции известно, про второй нет.

– Что это за факты? – спросил Мейсон.

– В газетах об этом не упоминалось, – заявил Сейбин, – но в домике отца находилось несколько предметов женского нижнего белья. Я думаю, что их там специально оставил убийца, чтобы скомпрометировать отца, настроить против него общественное мнение и, наоборот, вызвать симпатии к вдове.

– Что еще? – спросил Мейсон. – Вы упомянули, что второй факт полиции не известен?

– Возможно, это очень важный момент, мистер Мейсон, – ответил Сейбин. – Наверно, вы обратили внимание на газетное сообщение о том, что отец был нежно привязан к попугаю?

Мейсон кивнул.

– Казанову отцу подарил года четыре назад его брат, страстный любитель попугаев. Отец всюду возил его с собой... Но только попугай, которого нашли в домике возле тела отца, вовсе не Казанова, ЭТО СОВСЕМ ДРУГОЙ ПОПУГАЙ.

В глазах Мейсона отразился неподдельный интерес.

– Вы уверены? – спросил он.

– Абсолютно уверен.

– Откуда вы это знаете?

– Прежде всего, – ответил Сейбин, – этот попугай неприхотлив к еде. А Казанова был невыносимым гурманом.

– Весьма вероятно, – заметил Мейсон, – что тут дело в перемене обстановки. Ведь попугаи иногда...

– Прошу прощения, мистер Мейсон, – перебил Сейбин, – я еще не все рассказал. Этот попугай все время сквернословит. К тому же, у Казановы на правой лапе не хватало одного ногтя. У этой птицы все в порядке.

Мейсон нахмурился.

– Черт возьми, но зачем кому-то вздумалось подменять попугая? воскликнул он.

– По-видимому, попугай играет гораздо большую роль, чем это кажется с первого взгляда, – сказал Сейбин. – Я не сомневаюсь, что в момент убийства с отцом находился Казанова. Возможно, он каким-то образом мог об этом если не рассказать, то как-то высказать свое отношение... вот его и заменили другой птицей. Отец вернулся домой в пятницу второго сентября, у него было сколько угодно времени, чтобы взять Казанову с собой. Мы не ждали его до пятого сентября.

– Но убийце было бы гораздо проще убить попугая, – заметил Мейсон.

– Я это понимаю, – ответил посетитель. – И я отдаю себе отчет в том, что моя теория, возможно, нелепа. Но никакого другого объяснения я найти не могу.

– Почему, – спросил Мейсон, – вы не сказали про попугая полицейским?

Сейбин покачал головой.

– Я понимаю, что полиция просто не в силах скрыть все факты от прессы, – устало сказал он. – Ну а потом, признаться, у меня нет особой веры в способности полиции. Мне кажется, им просто не по зубам такое сложное преступление. Я рассказал полиции только то, что посчитал абсолютно необходимым, не выскакивая со своими соображениями и наблюдениями. Сообщая вам о фактах, я надеюсь, вы не побежите с ними в полицию. Пусть они работают самостоятельно над этим делом.

Сейбин поднялся с кресла и потянулся за шляпой, давая тем самым понять, что разговор закончен.

– Я вам очень благодарен, мистер Мейсон, – сказал он. – Я с большим облегчением оставляю это дело в ваших руках.

2

Мейсон вышагивал из угла в угол по кабинету, на ходу бросая замечания Полу Дрейку, главе «Детективного агентства Дрейка», который уселся в большом черном кресле для посетителей в своей излюбленной позе навалившись спиной на один подлокотник и перекинув длинные ноги через другой.

– Подмененный попугай, – сказал Мейсон, – тот ключ, который мы получили раньше полиции... Это какой-то попугай-богохульник. Позднее станет ясно, зачем прежнего попугая подменили этим сквернословом. Ну, а пока надо разузнать, где раздобыли этого богохульствующего попугая. Мне думается, это окажется не особенно сложно. Надеюсь, в этом вопросе мы не будем соперничать с полицией.

– А что в отношении розовой шелковой ночной рубашки? – спросил Пол Дрейк. – Будем что-либо предпринимать?

– Нет, – ответил Мейсон. – Наверняка, полиция постарается выяснить все, связанное с этой ночной рубашкой. Еще что-нибудь выяснил об этом деле, Пол?

– Ненамного больше того, что напечатано в газетах, – ответил Дрейк. Один мой друг-журналист выспрашивал меня об оружии.

– Что его интересовало? – спросил Мейсон.

– Из какого оружия убили.

– Почему так важно из какого оружия убили? – удивился Мейсон.