Лжец. Мы больше не твои (СИ)

Я вижу только глаза. Яркие. Ореховые. С желтыми прожилками, которые заворачиваются в меленькое торнадо вокруг зрачка. Редкий цвет глаз. Какой-то нереальный просто.

Незнакомец рассматривает меня, и от его руки веет жаром, это тепло проникает сквозь тонкую ткань платья и согревает изнутри, становится тепло-тепло и как-то спокойно.

Слишком интимное прикосновение, пальцы будто на мгновение поглаживают мою поясницу, и я прихожу в себя.

– Простите, пожалуйста, мою неуклюжесть, – выдаю, слегка улыбаясь, но мужчина не спешит меня выпустить из своих сильных рук.

Упираюсь ладошками в его грудную клетку, пытаюсь отодвинуть от себя, но по ощущениям, там под шелком его сорочки просто титановые пласты.

– Отпустите… – наконец, выдыхаю и чувствую, как румянец разливается по моим щекам, в то время как незнакомец скользит своими желтовато-карими глазами по моему лицу, будто клеймо ставит, прожигает, а я его черты запоминаю.

Красивое лицо с четкими линиями, прямыми черными бровями, широкими скулами и смугловатой кожей. Взгляд у него острый, цепкий. Лицо не слишком выразительное, но взгляд…

Он будто ласкает.

– Не хочу, – вдруг отвечает мне, и от его голоса мурашки по коже бегут.

Никогда такого не было, чтобы вот так притянуло и не отпустило. Щеки горят, и я моргаю, пытаюсь прогнать наваждение, интересуюсь едва слышно:

– Что, простите?

На губах незнакомца появляется улыбка. Какая-то озорная и мальчишеская.

– Отпускать тебя не хочу, – отвечает, слегка подмигнув, и я окончательно смущаюсь, наконец, вспоминаю, что я вообще-то замужняя женщина, и произношу, нахмурившись:

– Немедленно отпустите!

Кажется, мое негодование веселит незнакомца, в глазах словно искры зажигаются, но он убирает руку, а я для большей безопасности делаю шаг назад и почему-то оправляю платье, под которым вся кожа пульсирует.

Спохватываюсь, понимаю, что пока падала, выронила все назначения из рук, но незнакомец первым нагибается, чтобы поднять бумаги с моими анализами и лист со снимком УЗИ…

Мужчина выпрямляется, но не спешит вернуть мне мои документы. Он останавливает взгляд именно на черно-белой фотографии, где явно видны две точки. Мои малыши. Заминка длится недолго, и одного взгляда ему достаточно, чтобы прочесть мои имя и фамилию.

– Нина Станиславская… жена его, значит… – проговаривает как-то глухо и поднимает на меня взгляд, фокусирует словно, и мне становится холодно от того, как стремительно темнеет взгляд мужчины, как черты лица будто заостряются.

– Мир тесен. А у моего конкурента, смотрю, отменный вкус…

Незнакомец буравит меня взглядом, а я протягиваю руку.

– Верните мои бумаги, пожалуйста, – говорю едва слышно, но отчего-то кажется, что выстрел прозвенел, настолько между нами повышено напряжение.

Незнакомец кивает и протягивает мне бумаги, тянусь, не знаю, как получается, что наши пальцы соприкасаются, и меня будто током ударяет, когда горячая рука накрывает мое запястье.

Незнакомый мужчина делает еще один шаг в мою сторону. Нависает. А я от него глаз оторвать не могу. Мне вдруг кажется, что он меня сейчас в стену впечатает.

– Вы… вы пугаете меня, – пытаюсь достучаться до странного мужчины, а он обнажает зубы в белоснежном оскале, и ямочка на щеке у него появляется, придающая неожиданную мягкость этому суровому лицу.

– Даже не начинал… – отвечает спокойно, а мне аромат мужчины в ноздри ударяет.

В последнее время я стала слишком чувствительна к ароматам. Особенно к резким, которые вызывают тошноту или головокружение, но… не в случае с незнакомцем.

Его аромат терпкий и сочный, насыщенный нотками хвои, заставляет меня сделать глубокий вдох.

– Сумасшествие какое-то, – не понимаю, что выдаю мысли вслух, и мужчина кивает.

– Согласен, – отвечает совершенно серьезно, безотрывно глядя мне в глаза.

Наконец, собираюсь просить незнакомца, чтобы отошел, но грозный рык моего мужа заставляет вздрогнуть:

– Не понял?! Какого черта здесь происходит?!

Мужчина, как это ни странно, не отшатывается от меня, не смущается. Более того, его лицо становится холодным, отчужденным, и он совершенно спокойно разворачивается в сторону спешащего к нам Петра, который на ходу прячет телефон во внутренний карман пиджака.

Подходит к нам в спешке, заметно уступая и в росте, и в комплекции незнакомцу. Муж поднимает голову, чтобы иметь возможность смотреть в глаза мужчине, и почти рычит:

– Ты что здесь делаешь?!

– Мир тесен, Станиславский, – ироничный голос мужчины режет слух. Со мной он говорил иначе…

Осознание того, что незнакомец и мой муж знают друг друга, накрывает, и то, что они далеко не друзья – тоже.

– Царев. Тебе от жены моей что нужно?!

Бычится мой муж, и мужчина со звонкой царской фамилией улыбается широко.

– У тебя красивая жена, Петя… Береги ее. Иначе уведут…

Обстановка в коридоре за мгновения накаляется так, что, кажется, достигает точки кипения. Мой муж краснеет, словно рак. Редкий случай, чтобы он настолько вышел из себя.