Лжец на кушетке

«Трудно сказать. У меня были сомнения в первые несколько лет, но потом произошла Великая Походная Трагедия, и они исчезли. Это было лет пять назад».

«Расскажите мне об этом случае».

«Ну, Уэйн решил, что стоит организовать любимое американское семейное мероприятие — пойти в поход. Когда я была подростком, я едва не умерла от укуса пчелы — анафилактический шок, к тому же у меня жуткая аллергия на ядовитый дуб, так что я никак не могла пойти в поход. Я предложила дюжину альтернативных вариантов: байдарки, подводное плавание, речное путешествие на Аляску, лодочные прогулки в Сан-Хуане, на Карибах, в штате Мэн — я неплохой моряк. Но Уэйн решил, что на карту поставлена его мужская честь, и не соглашался ни на что, кроме похода».

«Но как он мог надеяться на то, что вы отправитесь в поход с аллергией на пчелиные укусы? Он что, хотел, чтобы вы рисковали жизнью?»

«Он думал лишь о том, что я пытаюсь контролировать его. Начались ожесточенные сражения. Я сказала, что не пойду в этот поход ни в коем случае, а он заявил, что они с Мэри пойдут без меня. Я не возражала, чтобы он взвалил рюкзак на спину и отправился в этот поход с какими-нибудь друзьями, но друзей у него не было. Я боялась отпускать с ним Мэри, ей тогда было всего четыре года. Он настолько беспомощен, настолько труслив, что я не была уверена в ее безопасности. Мне кажется, что Мэри нужна была ему там, чтобы защищать его, а не наоборот. Но он стоял на своем. В конце концов он дожал меня, и я согласилась.

Вот тут-то и начались чудеса, — продолжала Кэрол. — Сначала он решил, что ему нужно восстановить форму и сбросить десять фунтов. На самом деле ему бы стоило сбросить тридцать. Вот, кстати, и ответ на ваш вопрос по поводу внешней привлекательности: он сильно поправился вскоре после нашей свадьбы. Он стал каждый день ходить в тренажерный зал, поднимать тяжести и худеть. И он действительно начал худеть, но потом сорвал спину и набрал свои килограммы обратно. Он так переживал, что у него началась гипервентиляция легких. Однажды мне пришлось уйти с банкета в мою честь — тогда я стала полноправным партнером в своей фирме — и везти его в больницу. Слишком круто для похода мачо. Вот тогда-то я и осознала весь ужас своего положения».

«Ух, вот это история, Каролин».

Эрнест был ошеломлен схожестью этого рассказа и истории о неудавшемся семейном походе Джастина. Удивительно слышать настолько похожие истории, рассказанные с разных точек зрения.

«Но расскажите мне, когда вы действительно поняли, что совершили ошибку. Посмотрим-ка. Как давно произошла история с походом? Говорите, вашей дочери было четыре года?»

«Около пяти лет назад». Кэрол постоянно приходилось одергивать себя; Эрнест вызывал у нее отвращение, но это расследование увлекало ее. Удивительно, думала она, как затягивает терапевтический процесс. За пару часов они способны подцепить тебя на крючок, а потом уже начинают делать все, что им вздумается: они могут заставить тебя посещать их каждый день, брать за это любые деньги, трахать тебя прямо на ковре и заставлять тебя оплачивать даже это. Может быть, я подвергаю себя опасности, ведя честную игру. Но выбора нет: если я начну врать, я сама себя загоню в угол. Этот парень — ублюдок, но он не идиот. Нет, я должна быть самой собой. Но осторожно. Очень осторожно.

«Итак, Каролин, пять лет назад вы осознали, что совершили ошибку, но с мужем разводиться не стали. Может, в вашей супружеской жизни были и положительные моменты, о которых вы мне еще не рассказывали».

«Нет, это был отвратительный брак! Я не люблю Уэйна. Не уважаю его. И он меня. Он ничего мне не дает. — Кэрол коснулась век. — Что мешало мне развестись с ним? Господи Иисусе, я не знаю! Привычка, страх, дочь — хотя Уэйн никогда не был привязан к ней — я не знаю… рак и обещание, которое я дала Уэйну… мне больше некуда идти — у меня не было других предложений».

«Предложений? Вы имеете в виду от других мужчин?»

«Да, разумеется, не было предложений от других мужчин, и, прошу вас, Эрнест, давайте поговорим об этом сегодня. Мне нужно что-то делать с сексуальными желаниями… я лишена этого, я в отчаянии. Но я говорила не об этом, я имела в виду, у меня не было интересных предложений в профессиональном плане. Ничего похожего на те блестящие предложения, которые я получала в молодости».

«Да, эти блестящие предложения. Знаете, я все вспоминаю, как вы плакали несколько минут назад, когда мы говорили о том, что вы были первой ученицей в группе, и о тех безграничных перспективах, которые открывались перед вами в плане карьеры…»

Кэрол окаменела. Он пытается вернуться к этой теме, подумала она. Стоит им обнаружить больное место, они начинают расковыривать его.

«Это очень болезненно, — продолжал Эрнест. — Думать о том, как бы могла сложиться ваша жизнь. Я вспомнил удивительные стихи Уитьера: «Из слов всевозможных, что сходят с пера, грустней быть не может, чем «если б тогда…»

О нет, подумала Кэрол. Избавьте меня от этого. Теперь пошла поэзия. Далее со всеми остановками. Потом он начнет настраивать старую гитару.