Лжец великолепный (СИ)

Жаль его, отчего-то вызывает во мне сочувствие. Угловатый парень, лет ему примерно двадцать пять — двадцать восемь. Торчащий нос с горбинкой, слегка оттопыренные уши — такие ребята в школе обычно бывают объектом насмешек. Став взрослыми, как правило, остаются в плену своих комплексов, терпят, предпочитают находиться в тени. Забитый несуразный молодой человек, двух умных слов связать не может. Таких часто называют неудачниками.

— Ну, что ты, — успокаиваю я Грэга, — не специально Пак это сделал. Забыл, может быть?

— Ага, забыл, точно… — Грэг совсем повесил нос. — Обо мне всегда все забывают…

Поняла, что сморозила глупость, своими словами ещё больше расстроила Грэга. Но теперь уже ничего не поделаешь — если попробую продолжить, будет выглядеть как сюсюканье. Поэтому лучше перевести разговор на другую тему.

— А где эти? — я кивнула в сторону шкафов с оборудованием, имея в виду обитателей лаборатории.

— Где-то по пути откололись. Мотались вместе со мной на базу, хотят туда воткнуть свои железки, место присматривали. Когда шли обратно, они свернули к шефу, обсудить, согласовать. А я вот их хлам тащи… — Грэг ещё раз со злостью пнул ящик, стянул с головы бейсболку и принялся вытирать пот с лица.

— О, боже, — простонала я. — Значит, всё-таки будут устанавливать оборудование на базе…

— Вроде того.

— А что это за ящик? — я указала на принесённый Грэгом прибор.

— Понятия не имею. Но монтировать мне придётся. Кстати, сказали, по поводу коммутации — это к тебе, мол, у тебя проект.

— Не у меня он, а вон там, в лотке с чертежами. — Я сразу поняла, о чём идёт речь. — Вчера им приносила. Может, их подождём?

— Да чёрт его знает, когда они придут, — пробормотал Грэг, развернулся к стойке и с шумом закопошился в кипе электронных листов. — Не дождёшься этих физиков, да и видеть их, если честно, особого желания нет. Лучше самим найти.

Хозяйничать в чужой лаборатории — это, конечно, нехорошо, но Грэг прав. Ждать — значит, потерять уйму времени, а работы завались. Я подошла к Грэгу и принялась ему помогать.

— Вот он. — Грэг вытащил из пачки гибкий полупрозрачный лист, нажал на кнопку включения. Пластина засветилась матовым, загружая из памяти чертёж.

— Нет-нет, — узнав знакомые линии, возразила я. — Это более ранняя версия. Смотрим дальше.

Грэг тяжело вздохнул и вернулся к поискам. Нужно было его растормошить. Общих тем у нас почти нет, поэтому решила вернуться к насущному:

— Слушай, Грэг, давно хотела у тебя спросить. Ты вроде как вхож в их общество, часто им помогаешь, общаешься с физиками, должен знать. Чем они вообще занимаются? В чём цель их проекта? Я у них спрашивала, но вразумительного ответа так и не получила.

Грэг заулыбался:

— Ерундой они занимаются. Такая бессмыслица — закачаешься!

Кажется, затронула любимую тему Грэга. Я и раньше замечала его пренебрежительное отношение к физикам, любит их поддеть, покритиковать — за глаза, разумеется. Своим вопросом перевела разговор в приятное его сердцу русло.

— Есть такая теория, — начал Грэг, — согласно которой, Земля — живое существо. И люди являются как бы мозгом этого организма. Какое-то время назад открыли, что человек обладает особой энергией… или излучением — чёрт его знает. Эту штуку назвали ноовеществом, с ней и отождествляют… хм… как бы это выразиться? Разумную оболочку Земли? Ноосфера, одним словом. А наши физики хотят из космоса понаблюдать за ноовеществом. Их оборудование настроено на соответствующий диапазон. По их мнению, эксперимент поможет разобраться в сути вопроса. Но мне кажется, что это полный бред.

— Почему?

— К чему фотографировать что-то из космоса, если на Земле всего этого навалом? Посади в лабораторию человека, да сканируй его, сколько влезет. Разве не так? — Грэг уставился на меня, ожидая одобрения.

Не до конца с ним согласна, но решила поддержать. Уже начала было говорить, когда сзади вдруг раздался громкий раскатистый голос:

— Очень мило.

Мы оба вздрогнули и абсолютно синхронно, словно по команде, обернулись. В дверном проёме стоял Эрик, один из физиков.

— Очень мило с твоей стороны, Грэг, заниматься популяризацией нас и нашей работы, но на будущее я попрошу оставить эту обязанность мне, — тон Эрика был высокомерным. Да нет, не высокомерным, а уничижительным. Слово «Я» произнёс с величайшим достоинством, будто речь шла о некой августейшей особе, а имя Грэга буквально выплюнул, вместил в него всё своё презрение. По лицу видно, что в Грэге он видит человека, находящегося на несравненно более низкой ступени развития.

Эрик мне не нравится. Заносчивый идиот, зазнайка. Понятно, что ты умный, но нельзя же себя так вести. В группе физиков он то ли начальник, то ли ведущий специалист. Я слышала, что Эрик — видный учёный, сделал несколько больших открытий (несмотря на свои тридцать лет или того меньше), как говорится, широко известный в узких кругах человек. Однако это его нисколько не оправдывает. Видимо, взлетел стремительно и потерял голову. Головокружение от успехов.