Лживая правда

– Я не согласен, ваша честь. Вырывание ресниц – агрессивная операция, которая может привести к травматическим последствиям, а никакой пользы обвинению она не даст. Изучение многочисленных дел по всему миру показывает, что криминалист не может сделать заключение о принадлежности волоса подозреваемому с вероятностью, выходящей за рамки случайного совпадения. Посему мы готовы передать обвинению одну ресницу в качестве жеста доброй воли, но и только.

– Бред какой-то! Мы просим суд потребовать от обвиняемого немедленно предоставить образец своих ресниц.

Судья Хэмилтон задумчиво помолчал. Келли была права: подобную рутинную просьбу удовлетворяли в девяти случаях из десяти. И то обстоятельство, что судья задумался, могло означать лишь одно: он не хуже Дилана понимал, что это дело привлечет повышенное внимание и будет широко освещаться по телевидению. Любое решение судьи будет придирчиво разбираться общенациональной аудиторией юристов, а также избирателей, обладающих властью сместить Хэмилтона на предстоящих выборах.

Хэмилтон хотел показать себя опытным, вдумчивым судьей. Поэтому он не мог без тщательных размышлений немедленно соглашаться на любые запросы обвинения.

– Сколько ресниц необходимо обвинению для проведения сравнительного анализа?

От шока, который Дилан увидел у Келли на лице, ее нижняя челюсть запросто могла бы удариться об пол. Она ответила не сразу:

– Нам нужно по реснице со всех участков век, поскольку мы не знаем, откуда именно происходят найденные образцы. Полагаю, нам понадобится двадцать ресниц.

– Двадцать? – изобразив негодование, воскликнул Дилан. – Ваша честь, давайте уж сразу обреем моего подзащитного наголо. Мы согласны на одну ресницу. Это причинит минимальную травму и в то же время обеспечит обвинение тем, что оно требует. Прежде чем суд примет решение, мы просим слушания по поводу ресниц.

– Что? – наконец повернулась к нему Келли. – Никакого слушания не нужно!

– Я не согласен.

– Ваша честь, это очевидная попытка защиты затянуть дело в надежде на…

– Ваша честь, налицо явное оскорбление, и мне совсем не нравятся намеки миз Уайтвулф. Я просто пытаюсь защитить достоинство своего клиента и его право на…

– Достоинство? Вы шутите? Он полностью потерял все свое достоинство, когда бросил эту бедную девочку лицом в костер!

– Ваша честь! Мне не нравится тон обвинителя, и я прошу суд сделать миз Уайтвулф замечание за подобные…

– Замечание! Поцелуй меня в…

– Так, – поспешно вмешался судья Хэмилтон, – успокойтесь оба! – Он постучал ручкой по столу. – Я назначаю слушание по вопросу ресниц на тот же день и время, что и предварительные слушания, и тогда мы обратимся к этому вопросу. Пожалуйста, оба, подайте все необходимые документы по крайней мере за день до этого. У сторон есть еще что-нибудь?

– Один момент, ваша честь, – сказал Дилан. – Мы просим освободить мистера Уорда под залог.

– Это же безумие! – воскликнула Келли. – Этот подонок убил трех человек и пытался убить четвертого, и у меня нет никаких сомнений, что он постарается довести дело до конца, если его выпустят на свободу!

– По-видимому, миз Уайтвулф начисто забыла слово «предположительно». Это Америка, и у нас по-прежнему существует презумпция невиновности. Человек считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана. Я прошу суд напомнить миз Уайтвулф об этом.

– Ваша честь, – несколько успокоившись, сказала Келли, – ни в коем случае нельзя рисковать, выпуская подозреваемого на свободу. Мы уже рассмотрели запрос на освобождение под залог на первом слушании, и он был отклонен. Нет смысла возвращаться к этой теме.

– Ваша честь, мистер Уорд проявил полную готовность сотрудничать с органами правосудия и готов отправиться в тюрьму. В прошлом за ним не было замечено никаких противоправных действий, у него нет даже штрафов за нарушение правил дорожного движения, если не считать превышение скорости, предположительно имевшее место в тот же день. У мистера Уорда есть жена и дочь, а также связи в церковной общине. Его следует освободить под залог.

Дилан видел, что судье Хэмилтону очень хочется сказать ему, как нелепо смотрятся подобные доводы в деле о тройном убийстве, однако он сдержался. Вместо этого судья просто сказал:

– Я отказываю в вопросе освобождения под залог. Благодарю вас. Буду ждать от вас необходимые документы.

Выходя из зала суда, Келли бросила гневный взгляд на Дилана, однако Джеймс быстрым кивком показал, что прекрасно понимает – такая у него работа.

Дилан посмотрел на Арло. Тот сидел, уставившись в окно, и адвокат понял, что он не обращал внимания на происходящее, возможно, даже вообще ничего не слышал.