Лживая правда

У него возникла мысленная картина: Арло Уорда, потенциально невиновного человека, страдающего серьезным психическим расстройством, привязывают к столу и делают ему смертельную инъекцию. Негромкий размеренный электронный гул; первый препарат парализует Арло, второй является анестезирующим средством, а третий вызывает остановку сердца. Ему потребуется примерно шесть минут на то, чтобы умереть, и все это время он по-прежнему не будет сознавать, что с ним происходит и почему.

Дилан почувствовал, что, если такое случится, он себе этого никогда не простит.

– Да, это была самая настоящая драка, – заметила Мэдлин.

– Если вы полагаете, что это была драка, подождите, пока начнется судебный процесс.

Глава 17

Из двоих партнеров составлением всей юридической документации занималась Лили. Она была дотошная, аккуратная и практически абсолютно бесстрастная, в то время как Дилан был неорганизован, отличался взрывным характером и наслаждался анархией. Во время учебы на юридическом факультете Лили обыкновенно готовила за Дилана все письменные работы, а он, в свою очередь, учил ее приемам ведения перекрестных допросов, помогая получать хорошие оценки на практических занятиях.

Дилан ознакомился с составленной Лили справкой по поводу ресниц за неделю до слушаний.

– Это гораздо подробнее того, что, по моему мнению, нам нужно, – сказал он. – Я заявил протест только потому, что хотел увидеть реакцию Хэмилтона. А твоя справка, возможно, убедит его в нашей правоте.

– Я не люблю делать дела наполовину. – Лили откинулась на спинку кресла. – Хочешь, чтобы я подтвердила свою позицию фактами?

– Да, – сказал Дилан, бросая справку ей на стол.

Они дожидались доктора Симмонса, который должен был изложить свое мнение по поводу Арло Уорда. Чтобы скрасить ожидание, Дилан спросил:

– Как дела у старины Джейка?

– Замечательно. Недавно купил себе «Бентли».

– Не думал, что тебя интересуют такие вещи.

Запищал коммутатор, и секретарша доложила:

– Пришел доктор Симмонс.

– Пусть войдет.

В кабинет вошел Лейтон Симмонс в наглухо застегнутой серой рубашке и джинсах. Внешне он совсем не соответствовал тому, каким, по мнению Дилана, должен быть психиатр. У него перед глазами скорее возникал образ Фрейда, а Лейтон был похож на тренера заштатной баскетбольной команды. Швырнув на письменный стол Лили несколько листков, соединенных скрепкой, он сел на диван и сказал:

– Какой вариант вы предпочитаете – длинный или короткий?

– Как насчет того, чтобы остановиться на чем-то среднем? – сказал Дилан.

Лейтон проследил за тем, как Лили пролистала его отчет.

– Итак, я поработал с Арло сорок часов и теперь готов с чистой совестью изложить свое мнение в суде. Мой предварительный диагноз: у него шизофрения. Галлюцинации, приступы, ежедневные мучения полностью соответствуют этому. Нам нужно будет провести МРТ и КТ, а также сделать анализы крови, чтобы исключить физические причины, но я считаю, что первоначальный диагноз верен.

– Главный вопрос, Лейтон: Арло лжет?

– Первое впечатление? Да, вероятно, лжет.

– Вы действительно считаете, что Арло, возможно, не убивал этих людей? – подняла брови Лили.

– На мой взгляд, налицо типичный случай человека, который никогда в жизни не знал любви и внимания. – Лейтон кивнул. – Его собственный отец также был психически нездоров и вел себя с родными жестоко. Насилие в семье достигло такого градуса, что Арло забрали из семьи и на протяжении нескольких лет передавали от одних приемных родителей другим, пока наконец его собственным родителям не вернули родительские права. Мать не могла греть сына своей любовью, поскольку сама была жертвой и думала только о том, как остаться в живых. В детстве над Арло издевались за его крайнюю худобу и заикание; вероятно, так продолжалось с детского сада до окончания средней школы. Арло не смог вспомнить ни одного своего друга; он играл в видео- и настольные игры по десять-двенадцать часов в день. Для него это было бегством от окружающего мира: именно к этому стремится мозг при подобном расстройстве.

Дилан подумал о том, какой вред родители могут причинить своим детям, даже не прибегая к насилию.

– Если мы вызовем тебя в суд, – сказал он, – что ты скажешь о причинах такого расстройства?

– На самом деле мы не до конца понимаем причины возникновения этого заболевания, но, похоже, в данном случае речь идет о генетической предрасположенности и сильной психической травме, полученной в детстве. Мозг пытается как может защититься от травмы, но если дело доходит до того, что страдания становятся невыносимыми, он может просто расколоться, а это и есть шизофрения.

– А почему ты думаешь, что Арло врет?