Лживая птица счастья - 2 (СИ)

«Слава богу!» — обрадовалась Мари, не ожидавшая, что ей так быстро удастся его уговорить. Но радость продлилась недолго. Из всех возможных способов примирения, что были ей подвластны, для самого надежного была не самая подходящая обстановка. «Эх, будь мы дома, всё было бы значительно проще… Merde! Что же делать? — в растерянности Мари посмотрела на Ника, но тот проигнорировал её взгляд, просящий о помощи. — Понятно. Сама напортачила, сама выкручивайся. Вот дура! — расстроилась она. — Ведь знала, что это непростой танец. Нужно было отказаться, если не уверена в своих чувствах… Но это же не так! Тогда какого чёрта я запаниковала? А теперь он воспримет мой испуг как оскорбление и чем это закончится одному богу известно».

На кону стояло слишком многое, и взволнованная девушка судорожно сглотнула. Угроза была серьёзной — Ник слов на ветер не бросал, тем более под клятвой. «Делать нечего, придётся в танце объясняться в любви, да так, чтобы он поверил, — собираясь с духом, она прикрыла глаза. — Ну давай, Палевская, не подведи! Ник ждёт. Если уж он переступил через свою чёртову гордость и смог открыть сердце, то и ты будь добра заплатить ему той же монетой. В конце концов, не так уж много от тебя требуется, просто будь честной с ним, и сама с собой».

Нужный настрой был пойман и Мари, открыв глаза, улыбнулась — призывно и нежно, хотя Ник по-прежнему являл собой статую командора. Не смутившись ледяным выражением его лица, она спустилась в зал и, пройдя между столиков, позаимствовала красную розу из букета новобрачной. Счастье молодожёнов было столь полным, что его не омрачала даже гнетущая атмосфера, воцарившаяся в ресторане.

По возвращении на танцпол, девушка повернулась к оркестру, который по-прежнему играл эрейское танго, и подняла руку. «Хватит, господа! Пожалуйста, «Вечную любовь»,[3]— попросила она.

Как только зазвучала увертюра бессмертной мелодии, она подошла к Нику и, опустившись на одно колено, протянула ему розу. Несмотря на мольбу, написанную на её лице, он отверг её подношение и она, опечаленная его отказом, опустила голову, а затем медленно поднялась и закружилась в сольном танце, который был само раскаяние и любовь.

Мари была столь беззащитна в своей открытости, что сердце Ника всё же дрогнуло и, когда она снова упала к его ногам, моля о прощении, он рывком поднял её и прижал к себе, но затем опомнился и с подкруткой оттолкнул от себя. Центробежная сила унесла её к краю танцпола, но она вернулась, и на этот раз он сдался. Вновь зазвучало эрейское танго и те, кто остался в ресторане, и те, что находились поблизости, испытали столь мощный прилив любви и всепрощения, что даже киллер, охотящийся за порученным ему клиентом, решил не омрачать столь чудесный вечер богопротивным делом и отложил убийство на потом.

Впоследствии выяснилось, что шустрый подросток снял Ника и Мари на телефон, и видео с их танцевальными разборками взорвало интернет. Правда, вампирская СБ успела принять меры, и вирусная программа стёрла его до того, как об этом узнал Ник — к великому облегчению Штейна, подозревающему, что вмешательство Старейшего, не склонного к компромиссам, особенно по части людей, могло закончиться глобальным обрушением Всемирной паутины. Тем не менее деятели от моды, киноиндустрии, художники и даже криминальные авторитеты ещё долго искали юношу и девушку, поразивших своей красотой и артистичностью всех, кому довелось их увидеть. Заинтересовалась ими и публика посерьёзней, особенно Мари.

Не подозревающие о произведённом фуроре Ник и Мари, не спеша шли по вечернему Парижу.

— Ну, как тебе мой танец? — спросила девушка, не утерпев.

— Терпимо, — отозвался Ник.

— Вот что ты за человек? Нет, чтобы похвалить меня за все мои мучения! — возмутилась Мари. — Может, я люблю не так, как хотелось бы тебе, но я вывернула себя наизнанку, чтобы ты больше не сомневался во мне.

— Я и так не сомневался.

— Так ты испытывал меня?.. Чего молчишь?

Ник усмехнулся.

— Разве молчания недостаточно?

— Убить тебя мало за все твои штучки! — в сердцах воскликнула девушка.

— Хочешь, убей, — остановившись, Ник поцеловал её, и она ответила ему также страстно и нежно.

Пробуждённая танцем любовь, как выдержанное шампанское, пела и играла в их крови. Наряду с сексуальным напряжением она будила в них странные чувства — прежде их не знали ни он, ни она. В отличие от той первой любви, по-детски простой и понятной, эта любовь не сулила им ни простоты, ни понимания. Изменчивая и непредсказуемая, как сама судьба, она могла обернуться чем угодно. Стоило сделать неверный шаг, и она могла рассыпаться, как карточный домик, и оба понимали это.