Лживая птица счастья - 2 (СИ)

Захлёбываясь слезами, мальчишка начал кричать, что он здесь ни при чём, а виноваты Мирон и Лукас, мол, это они заставили его участвовать в похищении девушки, а лично ему плевать на неё; и что он говорил Лукасу, чтобы он не связывался с ней, но тот взбесился, что из-за неё убили чуть ли не всех их прежних сородичей и не захотел отдавать её Мирону.

— Как много вас осталось? — перебил его Ник, и он наморщил лоб.

Подсчёт занял довольно много времени; мальчишка слишком трусил и никак не мог сосредоточиться. Ник задал ещё несколько вопросов и, поняв, что больше не услышит ничего полезного для себя, развязал его и велел встать на колени. Мальчишка безропотно подчинился и, закрыв глаза, забормотал молитву. Ник его не торопил, но когда он снова сбился и начал читать её заново, он всё же не выдержал.

— Говори громче и перестань трястись, — резко сказал он.

Мальчишка с надеждой вскинул на него глаза, но понял, что пощады не будет, и вновь поник. Тем не менее на этот раз он всё же дочитал молитву до конца.

— Аминь, — сказал он чуть слышным голосом и вжал голову в плечи.

— Аминь! — откликнулся Ник и, чтобы не длить его мучения, взмахнул мечом. — Иди с миром и пусть Священный предок будет благосклонен к тебе, — напутствовал он душу своей жертвы.

«Что ж, теперь пора и Мирону узнать, насколько он не прав, нацелившись на то, что ему не принадлежит», — подумал он, вытирая окровавленное лезвие.

За этим занятием его и застала Мари.

— Боже мой! Что это такое? — спросила она, глядя на него расширенными глазами.

— Правосудие по-эрейски, — Ник прохладно улыбнулся. — Ты же не думаешь, что я рыскаю по улицам в поисках подходящих жертв, как это делаете вы.

— Мы не убиваем, а всего лишь развлекаемся. А! Кажется, мои похитители лишились голов, — догадалась девушка и вздохнула. — Не сказать, что я слишком огорчена их смертью, и всё же как-то не по себе, — призналась она.

— Алин, отдых закончился, — Ник кинул испачканную кровью тряпку в утилизатор. — Больше напоминать не буду. Если снова нарушишь правила, пеняй на себя.

Мари изумлённо посмотрела на него.

— Ты это серьёзно? После всего, что у нас было? Нет, не может быть! Ты шутишь, — не поверила она.

— Я, по-твоему, похож на шутника? — воззрился на неё Ник.

— Извини, — погрустнела девушка. — Я уж было подумала, что мы заживём нормальной жизнью.

— Мы и так живём нормальной жизнью, — последовал спокойный ответ.

— Наверное с твоей точки зрения так оно и выглядит.

— Мари, ты куда?

Девушка замерла, а затем обернулась и вежливо проговорила:

— Мой райделин, я должна переодеться к обеду, как того требует ритен.

Ник хотел было сказать, что сегодня это не обязательно, но промолчал. «Крейд! Вот зачем она снова начинает эту дурацкую игру? Ведь ей же самой от этого будет хуже», — подумал он. И всё же его не покидало чувство досады. Он не ожидал, что Мари так быстро сдастся и снова спрячется за маской эрейской аристократки. «Трусиха! — и он со снисходительным презрением глянул вслед девушке. — Со мной твои партизанские методы не сработают. Будь ты похрабрей и прямо откажись от ритена, возможно, что-нибудь да изменилось бы. Во всяком случае, у тебя была бы почва для переговоров, а у меня повод уступить. А так со своим лицедейством ты не оставляешь мне выбора».

Он проверил лезвие меча и, решив, что достаточно его отполировал, повесил на прежнее место над камином.

Когда они сидели за столом, Мари время от времени поглядывала на Ника. «Неужели он и в самом деле отрубил бедолагам головы?» — гадала она. Похитителей она толком не видела, для неё они остались двумя чёрными силуэтами на крыше, поэтому её жалость к ним носила абстрактный характер. Куда больше её занимало мироощущение того, кто сидел напротив неё. Отчего-то ей не верилось, что можно вот так спокойно есть после того, как снёс кому-то голову.

«Нет, я знаю, что Ник не подарок, не зря же его прозвали Чистильщиком. И всё же, одно дело знать и другое — наблюдать его в действии. И что будет, если я перейду ему дорожку? Он с такой же лёгкостью отрубит голову и мне?» — с тревогой подумала она.

Ник хотел было сказать, что не нужно доводить его до крайности и тогда с ней ничего плохого не случится, но снова промолчал. «Глупая алин! По-твоему, я безжалостный маньяк, а все остальные голуби мира? — сердито подумал он. — Да знала бы ты, скольких прикончили Штейн и твой милый papa, ты была бы в ужасе. Сказать, что у них руки по локоть в крови, значит ничего не сказать. И тем не менее к ним ты относишься нормально, а я для тебя само исчадие ада. Я поступаю так, как в таких случаях повёл бы себя мой отец, да и любой другой правитель. Думаешь, мне легко было убить мальчишку-вампира? Ведь он совсем ещё ребёнок. Но ради тебя я был вынужден это сделать».

Обиженный на девушку Ник отодвинул от себя поднос и в отместку ей сказал:

— С завтрашнего дня накрывай на стол как положено. Больше никаких подносов.

— Слушаю и повинуюсь, мой райделин, — вздохнула Мари и поднялась из-за стола, провожая его.