Лживая птица счастья

Вчерашний трехмесячный день рождения Таятана прошёл без каких-либо происшествий, и поутру я тряхнула Ника за плечо.

— Эй, просыпайся, приговорённый к смерти! Кажется, ты получил помилование. Мирон сообщил, что завтрак готов, и он ждёт нас в столовой.

— Не слышу радости в твоем голосе, — зевая, отозвался Ник и снова закрыл глаза.

Странно. Обычно он не отличается сонливостью. Я презрительно фыркнула и сбросила его с кровати.

— Вставай! Так я и знала, что легенда о воплощении Лоти и сопутствующем роковом проклятии — бред сивой кобылы в безлунную ночь.

— Ну и слава богам! — пробормотал Ник, сев на полу. Меня насторожило, что он не обиделся за грубую побудку и совсем уж мне не понравился его усталый вид. Я скатилась к нему на пол.

Внимательный взгляд показал, что его лицо заметно осунулось, и под глазами залёгли отчетливо видимые темные тени. «Чёрт! Ник ещё полностью не оправился!» — подумала я, и моё сердце кольнула острая жалость. Обняв своего красавца-мужа, я с нежностью коснулась губами его затрепетавших век. Во что бы то ни стало, я решила в ближайшие дни привести его в норму, выгуливая в горах на свежем воздухе, но он как всегда разрушил мои планы.

— Мари, после завтрака я улетаю в Петербург и вернусь через неделю.

— Что ты там забыл? — сердито спросила я и попробовала уговорить его остаться дома. Но Ник уперся и заявил, что хочет посмотреть, как идут дела с постройкой звездолёта, которые он несколько подзабросил из-за профилактики технических систем Риоголиза. Я не стала особо настаивать, решив, что перемена обстановки тоже пойдёт ему на пользу.

— Хорошо, только будь осторожен, дорогой, — попросила я, больше не доверяя ни кому и ни чему.

— Всенепременно, моя любовь. Можешь, не беспокоиться. По-любому, на большой земле за мной болтается куча штейновских горе-сыщиков, — мягко проговорил Ник и от его беззащитной улыбки у меня снова защемило сердце. Я крепилась, стараясь не показать, что расстроена, но он меня добил. Думая, что я его не слышу, Ник мысленно пробормотал: «Боги, хорошо, что мы снова вместе!» и, прижав меня к себе, долго не выпускал из объятий. Слава богу, что нас позвал Мирон, иначе бы я позорно разревелась.

После завтрака оставшись одна, я пересилила своё нежелание разговаривать с богиней и процедила:

— Ну, долго ты собираешься прятаться от меня по углам? Давай уж выходи, раз заявилась!

В комнате вспыхнуло радужное сияние, и когда оно погасло, Лотиэль снова предстала передо мной в виде семилетнего мальчика. Я смерила её холодным взглядом. Трогательный малыш не вызвал во мне никаких тёплых чувств.

— Пора тебе сменить облик, для меня ты больше не ассоциируешься с Кимом.

— Прости! — воскликнула богиня и приняла вид златовласой синеглазой девушки. — Так лучше?

Я не ответила и пошла к выходу из столовой, но она заступила мне дорогу.

— Мари, не злись! Как ты вообще узнала, что я здесь?

На её виноватой мордашке, вспыхнуло любопытство, и она недоверчиво добавила: — Поверить не могу! Неужели ты всё помнишь, даже своё путешествие в Вионет?..[21] Может, расскажешь?..

— Не надейся услышать от меня его подробности! — со злостью перебила я богиню. — К великому огорчению Сияющего двора, я не помню нашего путешествия с Ником, и помнить его не хочу. Почему вы не хотите оставить нас в покое? Ведь мы спасли ваше чёртово Мироздание, не так ли? Что ещё вам нужно?

Тут я заметила тёмную тень странного создания, притаившуюся под резным буфетом, и совсем взбеленилась.

— Какого чёрта вы все за нами шпионите, не давая спокойно жить!

— Я не шпионка! — возмутилась Лотиэль и на её фиалковых глазах показались слёзы.

Артистка! Очень трогательно, но меня не убедило её показное расстройство. Поняв, что я не верю ей ни на грош, богиня помялась и расстроено сказала:

— Честное слово, я не шпионю за вами, а прячусь от лорда Хаоса. После допроса с пристрастием он тут же выгнал меня из Сияющего двора и велел никогда там не появляться под страхом смерти. Спасибо Создателю, что только выгнал, а не убил, как я опасалась.

В последних словах Лотиэль я расслышала искреннее облегчение и немного смягчилась. Любопытствуя, кто её так напугал, я уточнила:

— Лорд Хаоса это тот белобрысый и темноглазый тип бешеного нрава?

— Да, — она боязливо осмотрелась по сторонам. — Мари, говоря об их божественности и их высочестве, пожалуйста, употребляй уважительную форму уважения.

— Судя по Нику, я не должна ничего помнить. Потому знать не знаю, и знать не хочу никакого их высочества и их божественность Сияющего двора, — мстительно отозвалась я, смерив Лотиэль насмешливым взглядом. Что-то я потеряла всякое почтение к богам, столкнувшись с ними поближе.

«Лотиэль права, миледи! Пожалуйста, будьте корректны и не забывайте о правилах хорошего тона, принятых при Сияющем дворе», — нравоучительно произнёс в моей голове незнакомый голос с лёгкими укоризненными интонациями.

Стиснув зубы, я мысленно процедила: «Сгинь, сатана, и без тебя тошно!»