Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

Дышала порывисто в рукав тяжело, закрыв глаза, а ладонь стала мокрой от слёз умирающей вместо моих. И пусть по неизвестным для меня причинам он всё еще тот, кто ведет братство к гибели, я понимала. Понимала, как разъедают внутри бесплодные клятвы, даже если это неправда. Он пытался помочь ей.

- Иовен, – дрожащими губами позвала я Тень. – Винсент… сдержал обещание. Он создал. Состав. Для тебя.

- Создал?

Изумление и сожаление – последнее, что застыло на лице её, пока Иовен молчала, и до конца, когда сказала мне в скорби с усмешкой будучи совсем слепой. – Все лгут… Все. Но почему-то никто не пошел по его пути. Даже ты…

- Его пути…, – еле слышно вторила я. – Кто помешал Винсенту?! Почему?! Они заодно?! Ведь он убил Слышащего! – Трясла я девушку, обращающуюся в прах. – Я… не могу понять! О Ситис! Пожалуйста, назови его!

- Крысиный король скоро… убьет.

Тенегрив рассекает хладный воздух. В руках моих прижимаемая к сердцу заколка – она бьется над ним с усердием, потому как изменник жив, потому как для Люсьена имя мое – предательство, и Темное Братство погибает в неведенье вместе с ним. Кто-то так или иначе существование окончит, – он обладал картины частью, в которой для меня оставалось маленькое окошко памяти.

Янус Гассилдор явился последней надеждой моей, как и Скинград, начало всего. Прибыла ночью. Главарь мог видеть «крысолова» в лицо. И во врата замка в спешке прорывалась я без осторожности, не могла позволить всему сгинуть, не сейчас, не с позором, не после всех потерь, не после гибели мамы. Гассилдор выставил в два раза больше людей – заперся. Когда так происходит, в ближайшие недели аудиенции ждать не стоит. Толкнула двери в Черной ленте напрямик, наполнив зал топотом и обратив внимание стражи.

- Смотри! Кто-то прошел!

Услышала шепот, и рассчитывала как обычно на чужую глупость, юркнув через соседнее помещение, однако после последнего моего появления здесь, новый личный состав графа значительно преуспел – двое схватили меня неожиданно на подходе к лестницам, заламывая руки.

- Так… так! Держи! О-о-о, кажется, нас ждет повышение!

Однако радость их была недолгой, ведь нажива достаточно отчаялась, чтобы сопротивляться даже в неравных силах. Я не могла отступить, отбивалась, дабы хоть немного приблизиться к коридорам. В конце концов он должен знать, что я здесь.

- ЯНУС ГАССИЛДОР! Я ЗНАЮ, ЧТО ВЫ СЛЫШИТЕ МЕНЯ! ЯНУС!

Страж попытался, оттаскивая, закрыть мне рот, но кусаться с некоторых пор я научилась. Шум возни громок в пустых помещениях. Раньше же они играли звоном сверчков нынче затихшим.

– ПРОКЛЯТЬЕ! ВЫ ЧУВСТВУЕТЕ! Я КЛЯНУСЬ ВСЕМИ БОГАМИ, ЕСЛИ НЕ ВЫЙДЕТЕ СЕЙЧАС, О ВАС УЗНАЕТ ЦИВЕЛЛО! МНЕ БОЛЬШЕ НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ! ЕСЛИ БЫ НЕ ВАШЕ УПРЯМСТВО! Я БЫ НАШЛА ЕГО ВОВРЕМЯ! ПРОКЛЯТЬЕ!

Я и не надеялась, что граф станет внимать просьбам, потому решилась на откровенный шантаж. К удивлению, не прошло и минуты, как, вздернув голову на движение одновременно со стражами, увидела неторопливо выплывающую фигуру вампира. И к не меньшему удивлению он вскоре в кивке поднял руку, призывая отпустить не званную гостью, а её следовать за собой. Не характерно для Гассилдора. Переглянувшись с мужчинами, вышла вперед, чтобы затем через ступень взобраться в балконы, ведущие к неосвещенной библиотеке. Как только оказалась на пролете, Янус шагнул в темноту.

- Я не вижу в Ваших руках того, о чем договаривались. И в целом Ваш… вид оставляет желать лучшего. Зачем Вы явились и подняли гам там внизу?

- Вы не получите лекарства, – выговаривая, преградила я беспокойно графу дорогу, на что тот непонятливо-возмущенно уставился. Я позволяла себе унижения, к которым когда-то относилась с неприятием. Плаксивые мольбы ниже достоинства Элеоноры, но Элен сделает то, что должно. – Кейлия мертва, ведьма мертва, даже моя… м-мать…. И я, и спикеры Темного Братства тоже скоро будут мертвы. Я прошу Вас выполнить свою часть сделки… и тогда я всю жизнь положу на ваши поиски. Вы знаете, мой отец был человеком чести. Это… единственное, что может спасти. И я повторюсь, мне больше нечего терять…

- Что ж. Жаль.

Граф обошел меня, направляясь к дверям читального зала. Его поступки обескураживали. Казалось, логики в них нет, а отсутствие логики для меня – вопиющая бессмыслица. На столе в конце вытянутой комнаты за стеллажом стояла единственная зажженная свеча, и мы направлялись туда, где в конце пути вампир опустился на сидение с пером в руке, будто продолжил ежедневный свой быт, и меня здесь не существовало вовсе. Внутри взрывалось и ныло, и я сжала кулаки.

- Зачем Вы вообще вышли, если знали, что у меня ничего нет? Подразнить ради самолюбия? Если так, прошу, ответьте сразу. Хоть раз проявите… благоразумие, и я уйду. У меня нет на это времени.