Лживые боги. Интеллигентная тьма (СИ)

- Предательство «убивает» тебя? Скажи, каково это, умирать от её рук? Правда, для тебя это худшая смерть? – Встал, отряхаясь, в последнем сообщении для меня, окаменевшей в лике нереальности, невозможности. – Хе-хе. Вампир едва не помешал. Не пришел, а значит… Душители сделали своё дело. О-о-о! Скоро всё будет кончено! Сделай одолжение и сделай с собой что-нибудь. Я вижу, ты сможешь!

Губы расцепились, когда дверь захлопнулась, и клинок со звоном обрушился меж коленей. Помещение кружилось в предвещение потери рассудка, но я переступала к Люсьену, чья грудь еще вздымалась в неглубоком дыхании, сначала неуклюже осторожно, пока мысли ко мне не вернулись, заставив натянуть к себе ткань черного ворота, а в распахнутых широко веках копилось столько горечи, столько невысказанного сожаления, о чем поведать я не могла. Склонилась слушать, однако яд мой слишком совершенен, и шансов у него не было, ни одного. Жив, только лишь пока глаза открыты и видели меня, вероломную Элеонору. Пока пытался донести наставления и то, чего я так желала всё это время, и запястье охватила некрепкая рука, перебрасывая петлю короткого браслетного шнурка амулета.

- Моя вера была… недостаточно… крепка. Я не поверил. Я… не доверился планам Матери...

Единственные слова, и даже если это не было прощением, то последняя попытка коснуться перед вечным служением Ужасному Богу, оставившая тянущийся кровавый след соскользнувших пальцев на лице взамен моего прощального поцелуя, стала уничтожающим отпущением ошибок. Она извлекла истошный крик перед падением в пустоту.

- ААААААААААААААА! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫ-Ы-Ы-ТЬ!

Изменник появлялся в моем доме. Я помнила. Помнила его лицо. Отчетливо. Но не смогла предотвратить.

(https://music.yandex.ru/album/9019974/track/59040628)

Потом помню, как защебетали на крыше птицы. Тихо так, прорываясь, пробуждая, будто Нирну безразлично, что Элен все еще в доме возле стывшего тела. Приняла его «уход» не сразу, потому как оглушило, скорбь движет по-своему, и телу хочется тепла, когда душа не хочет жить, – так роба возле моих ног неосознанно скользнула, собирая пыль, накинута оказалась на плечи. В ошеломлении окружают предплечья черные широкие рукава, и расцветают семена паслена, обнаруженные в карманах складок, в напряжении жалости и гнева, растираются жгучим соком по коже и лезвию кинжала, оставляя глубокие болезненные следы поперек линий судеб. Мне это пробуждение природы поперек горла, помню, не хочется видеть проникающий утренний теплый осенний свет, а он лился и лился, через щели ставен, окрашивая кожу краснотой, согревая холодный пол, и горячее, когда поток его застил позади всё, осветил столы, стулья, корзину в углу и старый прилавок – пространство, кроме вытянувшегося силуэта, кроме перемещающейся на стену выше тени, что дрогнула я, чувствуя шаги. «Кто ты?» Если решил прервать, наконец, мою бесполезную жизнь, то пусть подходит скорее, не томит. Но опустившаяся фигура рядом, за спиной, – хладные руки, отмеченные следами борьбы, расцепили осторожно мои, окружившие покрасневшую сталь, прижимали раны в страхе навредить, что дышать я перестала, чувствуя знакомую прикосновения мягкость. Неужели, или мне всё это точно снится, или заманчивой гавани проделки, и это коснулась нежность смерти скулы моей, повеяв ароматами трав.

- Элен…, – в душу проникло, и я прижалась крепче к голосу, полному раскаянья, но облегчения, не желая растерять иллюзию свою через сито, что тряслось вместе с заворачивающимся комом внутри. Я думала, он погиб. Обожествляла, утрировала непобедимость крысолова после всего, после того, как я убила Люсьена. «Боги» – Мне жаль. Прости. Прости меня...

«Пожалуйста, не говори так, будто ты виноват. Я больше этого не выдержу», не открывала глаз, боялась. Жмурилась и сжимала челюсти, чтобы те не стучали.

- Я не успел. Он должен был жить. Вы должны были… остаться.

Бессмертный, что иронично не может найти в вечности времени, не может найти доверия к себе, шел по дороге собственной во лжи, не боясь навлечь на себя ненависть, какую навлечь так и не смог. Потому что я шла, чтобы веру эту найти вместо него. Она привела сюда, сквозь сотворившийся мрак вокруг, в котором осталось столько неясностей и потерь. Как же так вышло, как подвело каждого то, что он искал. Люсьен искал преданности, Аркуэн – величия, Матье искал мести, а я искала прошлое, пока Мать просто наблюдала, ставя эксперименты, а Пустота, аки ученый, не вмешивалась. Вот такая она, интеллигентная Тьма.

- Почему… Он не отдал мне его? Амулет. Раньше. Давно. Всё могло бы быть… иначе, – на вопрос мой Винсент промолчал, но волновали меня не только причины промедленья, и фразы нотами скакали, возрастая и падая спонтанно. – Я… видела предателя, в прошлом, в Розеторн-Холл. Несколько раз... Это Матье. Он знал про древние свитки… И это всё, что я вспомнила. Почему только это? Было что-то ещё. И оно… мучает меня. И там… был ты. Если это и правда ты, открой мне их целиком, воспоминания, прошу тебя.

- Ты… этого хочешь?

- Больше всего.