Лживые свидетели

— Но я его не убивал! Вы не вправе разговаривать со мной в таком тоне и обвинять меня в убийстве!

— Разве я вас обвиняю, Александр Николаевич? Пока еще, на данный момент, проводится расследование. На время его проведения я забираю у вас папку с документами для передачи экспертам.

— Но вы не имеете права забирать документы! — воскликнул Крашенинников.

— Не волнуйтесь так, Александр Николаевич. Я сейчас напишу расписку, а после окончания следствия вы получите документы в целости и сохранности, — пообещала я.

Я вынула из сумки заранее заготовленный для таких случаев лист-расписку, вписала необходимые данные и, расписавшись, передала Крашенинникову.

— Вот, пожалуйста, получите, Александр Николаевич.

— Но вы не понимаете…

— Я все понимаю, Александр Николаевич. До свидания.

Я взяла со стола папку и, пролистав, просмотрела страницы. Да, похоже, что эти документы на самом деле содержали в себе данные относительно сделки, о которой шла речь и которую отверг Константин Пантелеймонов.

Выйдя на улицу, я подошла к своей машине, села за руль и поехала в Управление полиции.

Владимир Кирьянов был у себя в кабинете, и я сразу же вручила ему папку, изъятую у Александра Крашенинникова.

— Вот, Володь, передай на экспертизу. Как знать, возможно, результат содержимого поможет найти убийцу Константина Пантелеймонова, — сказала я, вынимая папку из сумки.

— А что это за документы? — поинтересовался Кирьянов.

— Данные сомнительной сделки, которую не захотел заключать Константин Пантелеймонов и которую просто жаждал провернуть его партнер по бизнесу Александр Крашенинников, — объяснила я.

— У тебя есть серьезные подозрения на его счет? — спросил Кирьянов.

— Во всяком случае, на его счет подозрений больше, чем на кого-то еще из фигурантов, — ответила я.

— А кого ты можешь уже убрать из этого списка? — задал вопрос Владимир.

— Ну… пожалуй, Валентину Пантелеймонову. Кстати, ее уже допросили по вновь открывшимся обстоятельствам? Я имею в виду то, что она призналась в отравлении содержимого бутылки с виски.

— Да, я отправил в коттедж Валентина с понятыми, они все оформили, — сказал Владимир. — А еще с кого-то можно снять подозрения?

— Виолетта, кажется, непричастна к убийству отца. Анастасия Пантелеймонова, похоже, тоже нет. От убийства своего шурина и любовника в одном лице она скорее потеряла бы, чем приобрела. Кто там у нас идет дальше? Друг детства Константина — Владислав Безрассчетнов; он хотя и вызывает подозрения, но не слишком серьезные. Ну, о партнере по бизнесу, Александре Крашенинникове, я тебе только что рассказала. Не совсем ясно с Иннокентием Пантелеймоновым, пожалуй, его еще рано сбрасывать со счетов.

— Но ведь он и сам пострадал, едва не отдал Богу душу, — возразил Кирьянов.

— И тем не менее. Посмотрим, как будут развиваться события дальше. Следующая фигурантка — Екатерина Белоголовцева. Эта дамочка сначала наврала с три короба, а потом начала спешно оправдывать свое вранье. Однако что-то мне подсказывает, что она — не убийца.

— Тебе подсказывает твоя интуиция, — уверенно заявил Владимир.

— Да, скорее всего, именно она. Моя интуиция меня еще ни разу не подводила, — согласилась я. — Однако остались еще лица, которые вызывают вопросы. И довольно серьезные.

— И кто же эти лица? — спросил Кирьянов.

— Вдова Пантелеймонова — Маргарита. У нее есть мотив для убийства супруга. И даже не один. Помимо наследства существует еще и оскорбленная женская гордость. Ведь Константин в своих похождениях налево не знал удержу.

— И ты думаешь, что Маргарита взяла и воткнула неверному мужу нож в сердце? — с сомнением в голосе спросил Владимир.

— Возможно, что не сама воткнула, а, скорее всего, ее помощник. Кстати, Екатерина рассказала, что у Маргариты и управляющего Ростислава Солеварова — любовная связь. И что она видела Солеварова как раз незадолго до убийства с пистолетом в руке. Как тебе такой поворот в сюжете, а, Володь?

— Но ведь Константина Пантелеймонова не застрелили, а зарезали, — возразил Кирьянов.

— Тоже верно, — вздохнула я. — И я еще не успела допросить этого самого Ростислава Солеварова. Так что сейчас я еду к нему.

— Ну, тогда удачи тебе, Тань, — пожелал Кирьянов.

— Спасибо.

Я подъехала к десятиэтажному дому, заехала в просторный ухоженный двор и припарковалась на свободном месте. Выйдя из машины, я подошла ко второму подъезду и набрала на пульте домофона нужную мне квартиру.

Открыли дверь не сразу. Мне пришлось повторить набор. Спустя некоторое время трель домофона прекратилась и послышался неприятный скрипучий женский голос:

— Кто?

— Мне нужен Солеваров Ростислав Анатольевич, — сказала я. — Он ведь здесь проживает?

— Да, здесь. Открываю, проходите.

Послышался писк домофона, и на табло высветилась надпись: «проходите». Я открыла подъездную дверь и вошла. Вызвав лифт, я подождала, когда он спустится вниз, вошла в кабину и поднялась на седьмой этаж. Дверь тамбура уже была открыта. На пороге стояла полная невысокая круглолицая женщина лет тридцати пяти — тридцати восьми и с кем-то говорила по телефону: