Лживые зеркала

– На вашу квартиру. А что, что-то не так?

– Мне нужно на… – Уинифред хотела назвать адрес Дарлинга, но прикусила язык. – В другую сторону. Давайте подъедем с другой стороны улицы, просто на всякий случай. Не возражаете?

Стеллан все понял и ухмыльнулся, не делая, однако, попыток исполнить ее просьбу.

– Вот уж насчет чего волноваться точно не стоит. В самом деле, не следят же за вами день-деньской.

Уинифред не стала настаивать и молча отвернулась.

Как только кеб остановился, юноша выбрался и подал ей руку.

– Не беспокойтесь, мисс Бейл. Тедди наверняка уже здесь. Чего ему просиживать в одиночестве дома, когда рядом есть такая замечательная квартирка, да еще и с такой прекрасной обитательницей.

Он не удовлетворился ее скупой реакцией и, словно ребенок, желал продемонстрировать, что заметил ее промах.

– Меня это не волнует, – огрызнулась Уинифред, но руку юноши приняла – ей все еще было нехорошо после странного приступа в тупике.

Легонько придерживая за локоток, Стеллан повел ее по лестнице на третий этаж. Сунув трость в корзину для зонтов, стоящую возле входа, он толкнул дверь и ввел Уинифред в комнату.

Дарлинг, чинно сидевший на низком диванчике, с улыбкой вскочил. На его лице отразился испуг, стоило ему увидеть Уинифред. Казалось, он даже не обратил внимания на приход друга.

– Уинифред? Что с тобой?

Смутившись, она отняла руку от юноши.

– Ничего такого. Легкое недомогание. – Она обернулась к Стеллану. – Спасибо за вашу помощь, мистер Акли. Я удивлена, но вы действительно оказались полезны.

Юноша не принял ее укол близко к сердцу. Он хотел было поцеловать ладонь Уинифред на прощанье, но взглянул ей за спину и опустил уголки рта.

– Я безмерно рад. До свидания, мисс Бейл. Помните о своем обещании, хорошо? – Стеллан подмигнул ей, будто намекая на что-то непристойное – наверняка сделал это нарочно, чтобы подразнить друга. – До встречи, Тедди! Поболтаем как-нибудь в другой раз.

– До встречи, – растерянно ответил юноша, не отрывая взгляд от руки Уинифред, в которой она держала револьвер.

Когда шаги Стеллана стихли, Теодор сел обратно на диван. Его костюм, который, как предполагала Уинифред, предназначался для воскресной службы, был невероятно унылым. Вместо нелепого разноцветного жилета – однотонный серый; черный, строгого кроя фрак и аккуратно зализанные волосы. В таком виде Теодор ничем не отличался от остальной благочестивой англиканской паствы.

Неторопливо пройдясь по комнате, Уинифред остановилась у кресла, пробежавшись пальцами по его спинке.

– Я купила револьвер, – невпопад сказала она, чтобы заполнить тревожную тишину.

– Что случилось? – настойчиво спросил Дарлинг. В его убогом костюме вид у него был несчастный. – Почему ты не дождалась меня? Ты даже не представляешь, как я испугался, когда Лаура сказала, что ты отправилась в какую-то лавку за револьвером вместе со Стелланом!.. И о каком… обещании он говорил? – Последние слова дались юноше с трудом, он сглотнул.

– Не знаю, о чем я думала, – честно призналась Уинифред, опускаясь на диван подле Теодора. Отчего-то она чувствовала себя виноватой. – Я даже не понимаю, зачем мне оружие. Не уверена, что убийство ожесточило мою душу настолько, чтобы я смогла стрелять налево и направо. Сегодня не успела я взять револьвер в руку, как чуть не потеряла сознание. Не может же быть, что это… событие настолько меня задело? Не могу же я теперь думать об этом остаток своей жизни?

От того, что она облекла мысль в слова, она стала еще гаже и уродливее. Заметно смягчившись, Дарлинг взял ее за руку.

– Ты недооцениваешь глубину собственных чувств, – кротко заметил он. – Признаться, я был бы разочарован, если бы тебя это ни капли не задело. Убийство есть убийство, независимо от причин, по которым ты на него идешь.

– Но ты же говорил…

– Я говорил о другом. Отнять чью-то жизнь – это ужасный грех. Просто иногда это стоит даже вечных мук.

Уинифред замолчала. Когда Теодор начинал рассуждать на темы добра и зла, любви и ненависти, жизни и смерти, она чувствовала, что ей нечего добавить. Он умеет облекать в слова абстрактные понятия, а ей подобное не под силу.

– Извини, что оставил тебя сегодня утром, – добавил он.

– Пустяки. Ты всегда посещаешь воскресные службы?

– Да. Я однажды… дал такое обещание. А ты?

Уинифред покачала головой и сжала в кулаках ткань платья из шелковой тафты. После вчерашней ночи она пыталась отучиться причинять себе физическую боль, когда думать становилось невыносимо. Интересно, теперь ей в церковь путь заказан?

– Только в детстве. За последние десять лет я не была в церкви ни разу.

Дарлинг робко накрыл ладонью ее руку – должно быть, снова угадал ее мысли.

– Я вижу, ты не носишь платье, которое я тебе подарил…

Держи Уинифред себя в руках хоть чуточку лучше, она рассмеялась бы над его нелепой попыткой перевести тему.

– Оно же выходное, – возразила она, мельком оглядывая себя. – Пока что я позаимствовала наряд из гардероба твоей матери. Надеюсь, ты не возражаешь? – торопливо прибавила она.