Лживый брак

Телефон оживает, толкая меня в живот, и я выуживаю его из кармана юбки. Смотрю на темный экран и вспоминаю информационный вечер, который мы с Тедом проводили для родителей несколько месяцев назад. В тот раз речь шла о киберзапугивании, и всего через полчаса после начала инициативу перехватили несколько «мам-вертолетов», которые без ведома своих чад установили на мобильные телефоны подростков GPS-трекеры. Они рассказывали об этом с такой гордостью, словно право шпионить за детьми даровано родителям свыше, и я имела неосторожность вслух поинтересоваться, не кажется ли им, что этим они перешли некую грань. Остаток вечера Теду пришлось успокаивать разгоревшиеся страсти.

Но суть в том, что я знаю о существовании таких технологий.

Трекеры, о которых говорили родители, невозможно обнаружить, они работают в фоновом режиме. Все, что нужно, – это получить в свое распоряжение телефон другого человека, чтобы установить приложение, и – бинго, вы всегда знаете, где он находится. Неприятная истина постепенно доходит до моего сознания, и, если бы не сообщения от Уилла, я бы выкинула телефон в окно.

Но потом в голову приходит следующая мысль, от которой у меня снова сбивается дыхание.

Скрытый номер привел меня к Корбану, а не к Уиллу.

Трясущимися пальцами я включаю телефон и просматриваю все восемьдесят семь сообщений – одно за другим.

Искренние извинения, подробные объяснения и полные раскаяния сожаления. Все написано верно, кроме одного.

Семнадцать раз он пишет, что любит меня. Но ни разу не использует слова, которые я хочу увидеть. Наши слова. Ни разу он не написал, что я его самый любимый человек на планете, а это значит, что скрывающийся за этим номером – не тот, кого я люблю.

Это означает… что? Уилл мертв? Как бы я ни была зла на него за то, что он предпочел мне деньги, я отказываюсь в это верить. А как же записки, в которых он извиняется и просит меня прекратить копаться в его прошлом? Если сообщения на телефон дело рук Корбана, то получается, что и письма писал тоже он?

Я приваливаюсь плечом к окну. Все пережитое за этот день наваливается снова, и меня начинает мутить. Я чувствую знакомое раздражение в легких, жжение в уголках глаз, ощущение, будто чья-то рука сжимает мое горло. Все говорит о том, что я на краю катастрофы.

Когда начали приходить эсэмэски и письма, я предпочла поверить, что за ними стоит Уилл. Мне нужно было верить в это. Столкнувшись с реальностью, в которой были рухнувший самолет и обуглившееся кукурузное поле, я предпочла смотреть в другую сторону, так же, как я делала это в нашем браке. Да, Уилл не хотел говорить о своем прошлом. Да, в его историях зияли пробелы. Ну и что с того? Каждый раз, когда возникало какое-то несоответствие, я убеждала себя, что это просто глупая ошибка, приказывала себе не обращать внимания. Единственное, что имеет значение, – это наше настоящее, так я всегда думала.

Только как можно любить человека, которого на самом деле не знаешь?

Ответ зарождается и растет внутри меня, в клочья разрывая печаль, пожирая ее целиком и изрыгая обратно в виде колючего шара злости – не столько на Уилла за его предательство, сколько на себя, что позволила так поступить с собой.

Любовь и жертвенность. Честность. Доверие. Мы видим то, что хотим видеть. Мы собираем информацию, используем или игнорируем ее, чтобы создать наши собственные представления, сделать свой собственный выбор, чтобы утаить любовь или отдать ее по доброй воле.

Я швыряю телефон на пассажирское сиденье, завожу машину и выезжаю обратно на автостраду.

Мой муж мертв.

Мое сердце разбито.

Мои глаза теперь открыты.

Несмотря на час пик, я проделываю обратный путь до Литл-Файв-Пойтнс менее чем за полчаса. Уже почти семь, и небо окрасилось в розовато-сиреневые тона.

Внутри музыкального магазина пусто, если не считать симпатичной девушки за прилавком. Она пересчитывает деньги и, заслышав звон дверного колокольчика, поднимает палец, прося подождать. Я не собираюсь ждать, когда она оторвет взгляд от пачки купюр, и направляюсь прямиком к ярко-желтой двери.

Я нахожу Зеке там же, где в прошлый раз, в захламленной комнатке, постукивающим пальцами по клавиатуре.

– Вы вернулись, – говорит он, не отрывая глаз от монитора.

Я кладу телефон на стол.

– Вы пропустили трекер.

– Нет, я видел его. – Он поднимает голову и замечает мои растрепанные волосы, мятую блузку, правый рукав которой порван в двух местах. – Черт, что с вами случилось?

– Трекер со мной случился. Было бы лучше, если бы вы сказали мне про него.

– Вы не спрашивали.

Мне не удается подавить рвущийся наружу вздох.

– Вы можете его отключить? И я хочу, чтобы вы отследили для меня еще один номер. Он в самом начале списка контактов, первые цифры 678.

Зеке проводит пальцем по экрану, выводя сообщения. К двум первым добавились еще четыре злобных послания, сулящие боль и смерть, если я не отдам деньги.

– Тут все очень запутано.

– Расскажите мне. Я надеюсь, вы сможете сказать, кто их посылает.