М - 4 (СИ)

Степан молча — даже, будь он писателем, все равно не сумел бы описать поистине непередаваемое выражение лица Королева! — забрал у Сергея кобуру с трофейным «люгером».

— Дед… — ошарашено пробормотал особист. — Ты чего творишь?! Откуда это? Ты что, пронес на борт боевое оружие?! Да это же трибунал!

— …нал! — матерно срифмовал капитан госбезопасности, деловито цепляя на поясной ремень кобуру с «ТТ». Следом вполне ожидаемо появилась и планшетка. — Внучек, ты ж говорил, что поверил мне, так? Вот и не вмешивайся. Если ошибусь, вместе посмеемся. А если нет? Тогда все твои сомнения не будут иметь ни малейшего значения, поскольку война, как говорится, все спишет. Так что не мешай, душевно прошу.

Контрразведчик перевел неожиданно налившийся свинцом взгляд на Алексеева:

— Старшой, ты ничего не чувствуешь?

— Чувствую… — сдавленно пробормотал морпех, глядя поверх плеча Шохина. — И даже вижу…

Шохин с Королевым одновременно обернулись, уставившись на непонятную мутную пелену, поднявшуюся буквально в кабельтове по курсу корабля. Более всего это напоминало полосу густого тумана, появившегося буквально из ниоткуда: парой минут назад, когда старший лейтенант только подходил к товарищам, ничего подобного не было и в помине. Да и какой туман над теплым штилевым морем во второй половине ясного и солнечного дня?! Откуда ему взяться? Цвет густеющего с каждой секундой марева тоже не слишком соответствовал привычному природному явлению — не молочно-белый, а, скорее, интенсивно-серый, с какими-то проскальзывавшими внутри всполохами, отдаленно схожими с заревом далекой грозы. Словно готовая вот-вот разразиться ливнем грозовая туча внезапно опустилась на море, растянувшись над водой вертикальной стеной. Не слишком высокой, поскольку метрах в пятидесяти над ней виднелось издевательски голубое, без единого облачка, августовское небо, но достаточно протяженной, шириной никак не меньше полукилометра.

«Даже если сейчас скомандуют «полный назад», все равно сбросить ход уже никак не успеть, — отстраненно подумал Степан, не в силах оторвать взгляда от неумолимо приближающейся призрачной преграды, за несколько мгновений успевшей еще сильнее потемнеть и словно бы уплотниться. — В любом случае прямиком в нее воткнемся. И я, кажется, догадываюсь, что будет по ту сторону. Но почему на этот раз ТАК, почему не только мы с Серегой? Может, и на самом деле спасательный круг с немецкой пулей, который Шохин наверняка в своем бауле на борт притащил, тут вовсе ни при чем? И все дело, допустим, исключительно во мне самом? С другой стороны, в момент переносов, что первого, что второго, ни я, ни особист за сам круг не держались, он просто постоянно оказывался где-то рядом. Если так, то, получается, он не только отдельных людей может во времени перебрасывать, но и крупные материальные объекты? Боевые корабли, к примеру? Вот так ни хрена ж себе у него пропускная способность!».

— Думаешь, это оно? — глухим голосом осведомился Шохин, тронув морпеха за рукав камуфляжной куртки.

— Оно самое, — не стал спорить Алексеев. — Сам ведь сказал, что почувствовал что-то? Вот и я тоже того… почувствовал.

— Ну, так и чего стоишь?! — возмутился контрразведчик, мгновенно, как он умел, переключаясь в командно-боевой режим. — Дуй к своим бойцам, а товарищ майор тебе поможет кое-какие вопросы порешать.

— Какие вопросы? — откровенно протупил старлей.

— А ты их в бой так безоружными и поведешь, с холостыми патронами в магазинах? — рявкнул капитан госбезопасности, криком приводя Степана в чувство. — Или им от фашистов одними штык-ножами да матом отбиваться придется?

— Почему от фашистов? — подал голос заметно побледневший Королев. — Откуда им тут взяться, фашистам-то?

— Тут — неоткуда, они нас вон там ждут, — не оглядываясь, Шохин мотнул головой в сторону завесы, приобретшей глубокий темно-серый, словно мокрый асфальт, цвет. — Как сквозь эту хрень проскочим, так и встретимся. И хорошо, ежели не сразу, ежели в себя прийти и, что к чему, выяснить успеем.

Майор не ответил. Плавно задранный кверху массивный нос идущего пятнадцатиузловым ходом «Новочеркасска», вполне ожидаемо не встретив ни малейшего сопротивления, погрузился в преграждавшую путь туманную пелену. Прежде чем накатывающаяся вдоль палубы, словно бы поглощающая корабль, темная стена добралась до замерших людей, Степан успел отстраненно отметить, что интенсивность внутренних вспышек-всполохов определенно усилилась. А затем загадочный «туман» накрыл его с головой. Против ожидания оказавшись вовсе не холодным и влажным, а наоборот, жарким и сухим, ощутимо пахнущим… ну, озоном, что ли? Или какой-то другой химией, отчего-то ассоциирующейся с электричеством.