М - 4 (СИ)

— Не нужно, Лаврентий, сам прочитаю, грамотный, — ухмыльнулся в усы Сталин. — Ты мне потом свою шпаргалку оставишь, я и прочитаю. Там ведь про все подробно написано, и про этот бронетранспортер, и про гаубичные самоходки тоже, верно?

— Именно так, — кивнул народный комиссар, протягивая заполненный машинописным текстом лист бумаги. — Вот основные технические характеристики бронетехники. Внизу страницы — информация про собственное вооружение корабля. Но там ничего особенного. Носовая и кормовая двуствольные автоматические пушки калибром в пятьдесят семь миллиметров и реактивная установка вроде нашей «Катюши», это для поддержки высаживающегося десанта. Если немецкие пикировщики навалятся, без прикрытия не отобьется, потопят.

— Значит, мы этот замечательный корабль без прикрытия в бой посылать и не станем, — хмыкнул Иосиф Виссарионович, искоса взглянув на раскрытую папиросную пачку, и решая, не закурить ли. Решил повременить, уж больно интересную информацию принес Лаврентий.

— Найдется, кому его с воздуха защитить. Давай дальше, вот про этот корабль расскажи. Это что, какой-то крейсер?

— Не совсем, в будущем его называют сторожевой корабль или фрегат. Но по сути — ракетный корабль, несущий мощнейшее вооружение с дальностью в сотни или даже тысячи километров, так называемые «крылатые ракеты». Может наносить удары как по вражеским кораблям или подлодкам, так и по наземным целям. Вот он как раз отлично защищен от любых вражеских ударов, как с моря, так и с воздуха. После, гм, переноса, — услышав незнакомое слово, Сталин изогнул бровь, но уточнять ничего не стал, поскольку понял, о чем речь, — корабли атаковали два немецких торпедных катера, выпустив по ним четыре торпеды. Торпеды уничтожили с помощью реактивного бомбомета, а «шнелльботы» просто расстреляли из скорострельных многоствольных автоматов, причем один из них в прямом смысле перерубили пополам — там просто сумасшедшая скорострельность, чуть ли не пять тысяч выстрелов в минуту.

— А от воздушного нападения? — заинтересовался Вождь.

— На борту двадцать четыре зенитных ракеты. Ну, и эти шестистволки, видимо, тоже могут вести огонь по самолетам — с таким-то темпом огня! Кстати, у них даже своя авиация имеется, противолодочный и разведывательный вертолет, вот он, на одном из снимков.

— Понятно, — Иосиф Виссарионович выглядел донельзя довольным. — Вертолет — это, как я понимаю, автожир с вертикальным взлетом-посадкой? Хм, сразу два винта? Интересно.

— Так точно. Хотя более подробной информации пока не имеется.

— Какой полезный гость из будущего к нам прибыл! — хмыкнул Сталин, с видимым удовольствием все-таки закурив. — Очень полезный, а то наш доблестный Краснознаменный черноморский флот как-то не особо успешно себя проявляет. А вот эти «крылатые ракеты» — про них что известно? До Берлина, допустим, долетят?

— Пока информации нет, товарищ Шохин отдельно упомянул, что все данные по ним — крайне секретные даже в том времени. По крайней мере, передавать информацию по радио он отказался категорически. Кстати, отдельно он сообщил, что доставил из будущего новую информацию особой государственной важности, которую передаст лично вам, и которая не связана с данным, гм, инцидентом!

— Правильно сделал, молодец. Вот только звание подкачало, всего-то капитан. Нужно будет поработать над этим вопросом, Лаврентий, достойный товарищ.

— Поработаем, товарищ Сталин, — ничуть не удивившись, кивнул наркомвнудел, сделав пометку в блокноте. — Да и награду он за тот прорыв заслужил. Вместе с «морпехом» и остальными, разумеется.

— Согласен, — Иосиф Виссарионович сделал вид, что не заметил фразы «доставил из будущего новую информацию», решив отложить на потом выяснение, что имелось в виду. Но пометку в памяти сделал: получается, Шохин побывал в далеком будущем? В родном времени «морпеха»? Очень интересно, нужно будет с ним об этом поговорить. Только поговорить наедине, без лишних ушей, пусть даже самых доверенных. Одно дело, когда о будущем рассказывает тот, кто там родился и вырос, и совершенно иное — его современник. И Сталина интересовало именно мнение человека, случайно «провалившегося» на семьдесят лет вперед, причем, человека, которому он, очень вероятно, сможет доверять. Первые впечатления, незашоренный взгляд на события, объективный анализ обстановки, личное мнение о происходящем в стране, в которую, по не до конца пока понятным для него причинам, превратился его Советский Союз, величайшая на планете Держава, которую он строил едва ли не с нуля…

Снова взяв в руку фотографию СКР, Иосиф Виссарионович несколько секунд рассматривал понравившийся ему корабль, затем вслух прочитал название:

— «Адмирал Григорович». Это который? Тот, что последним морским министром Империи был?

— Он, — кивнул Берия. — Смещен в семнадцатом приказом Гучкова. Умер во Франции в тридцатом, куда уехал на лечение шестью годами раньше. Перед тем несколько лет работал в Морском архиве. Перед Советской властью чист, настоящий патриот своей страны.