М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории)

Бродяга… Это сейчас он Бродяга, думал всадник, но кем был раньше? Какое имя носил? Бродяга… Бродяга… Нет, несмотря на то, что Ворона подобрал подходящее, по его мнению, прозвище, однако никакое прозвище не заменит истинного имени. Выходит, так и оставаться ему, безвестному бродяге, невесть ещё как долго всадником без имени. Всадником-без-имени… И еще кое-что в разговоре с Вороной зацепило – да так и не отпускало: «цель». Какая у него, безымянного скитальца, может быть цель?..

Между тем дорога извернулась, огибая холм. Высокий кустарник расступился, и впереди, прямо посреди грунтовки, вырос огромный, уткнувшийся в небо силуэт. Массивный камень… нет, не камень – целая скала возвышалась на пути! Конь замедлился, перейдя с рыси на шаг, а затем и вовсе остановился, настороженно раздувая ноздри на громадину. Путь здесь как будто раздваивался, охватывая препятствие. Всадник поразмыслил и пустил коня правой стороной вокруг глыбы.

Широкая у основания, скала постепенно сужалась кверху и формой была похожа на огромную пулю – измятую или, скорее, гранёную. Многочисленные и довольно обширные сколы покрывали всю поверхность мегалита, следуя, кажется, некой закономерности, отчего складывалось впечатление, что над ним основательно поработал неведомый скульптор, придав дикому камню более-менее правильную форму. Сквозь обширные пласты голубоватого с жёлтыми вкраплениями лишайника тут и там проглядывали глубокие царапины.

Всадник-без-имени спешился и приблизился к камню, встал совсем вплотную. Помедлив, он коснулся припорошённой бурой пылью поверхности кончиками пальцев (та оказался неожиданно тёплой), затем провёл ладонью, счистив слоистые наросты. Крупный, грубо выбитый рисунок – многолучевая спираль, похожая на воронку водоворота, открылся его взгляду. А вот, рядом, ещё несколько лучей выглядывают из-под лишайника… А вот ещё…

Ведя коня в поводу, Всадник шёл вокруг невероятной скульптуры, касаясь пальцами её пыльного бока. Сглаженные временем кромки сколов щекотали ладонь, и у него появилось странное чувство, что всё это уже было когда-то: и мегалит, и выглядывающее из-за его вершины солнце, и скрип песка под ногами…

***

…Удары камнем по камню, отлетающая крошка… Из-под примитивного инструмента выходит рисунок… Смахнуть со лба пот – и снова, удар за ударом, вести изогнутую линию… Вода льётся из ковша на готовое изображение, смывая пыль, проясняя рельеф: семь лучей сворачиваются в тугую спираль, смыкаются в центре… Или наоборот – расходятся от него?..

***

…Лишь по завершении полного оборота вокруг «каменной пули» стало понятно, что вовсе не мегалит оказался посреди дороги – это семь дорог сбегались со всех сторон и, свернувшись в общую спираль, утыкались в него. Кому и зачем понадобилась эта инсталляция, оставалось только гадать.

Вернувшись таким образом к месту, с которого начал свой обход, Всадник обнаружил, что он здесь уже не один: невысокий мужчина, смуглый и жилистый, как выросшее под беспощадным солнцем и всеми ветрами дерево, улыбаясь смотрел на него. Выцветшая старая шляпа, видавшее виды пончо, потёртые штаны и заношенные донельзя сандалии, сделанные из мотоциклетных покрышек…

– Привет! – просто сказал незнакомец и поправил висевшую через плечо сумку.

– Привет, – ответил Всадник-без-имени.

Конь, отнёсшийся к появлению чужака весьма спокойно, кивнул головой.

– Мы знакомы? – спросил Всадник.

Мужчина улыбнулся и неопределённо пожал плечами:

– Вполне возможно, мы встречались когда-то. Я много путешествую, да и ты, видимо… Не будет сюрпризом, если окажется, что наши пути однажды пересекались.

– Случайное место, случайная встреча, – подвёл итог Всадник.

Путешественник склонил голову набок и прищурился, изучая Всадника (лёгкая улыбка, похоже, никогда не сходила с его лица).

– Ну, как сказать… Это место – особое. Сюда не являются просто так и абы кто. И уж тем более не случается здесь случайных встреч.

В груди Всадника защекотало тревожное чувство, хотя от человека в шляпе опасность, казалось бы, не исходила. Конь же вовсе не выглядел взволнованным: с интересом разглядывал незнакомца влажными глазами, принюхивался да прядал ушами, сгоняя назойливую муху.

Путешественник расстелил пончо в тени под кустом и удобно устроился, прислонившись спиной к небольшому валуну.

– Присаживайся, – хлопнул он ладонью по накидке, – ты же не очень спешишь?

Всадник уселся на край пончо. Конь, не дожидаясь разрешения, махнул хвостом и отправился пастись.

– Это особенное место… – повторил незнакомец, копаясь в сумке.

Он извлёк и развернул обрезок полотна размером с носовой платок, затем высыпал на эту незатейливую скатерть содержимое двух небольших мешочков.