M&D

– Давайте поподробнее про того, в которого влюбились.

Тут Имоджин вспомнила ещё несколько случаев, когда напропалую флиртовала, и ей почему-то доставляло удовольствие сводить всех с ума, а потом, в самый последний момент, отказывать. И она, чтоб не упустить из виду, сразу же их выложила. Доктор терялся в догадках.

– Судя по данным конкретным случаям, вы – самая что ни на есть эксгибиционистка. Вас не интересует секс, удовольствие вы получаете в момент отказа от него. Но из анамнеза явствует, что интимное общение вас очень даже интересует. Может, расскажете всё в хронологической последовательности. Скорее всего, это этапы вашего развития как женщины. То, что вы заводили мужчин с целью бросить в самый интересный момент – возможно, вас перед этим кто-то обидел, и вы подсознательно мстили не обидчику, а всему мужскому роду. Вспомните, что было до этого.

– Никто меня никогда не обижал, в основном обижала я сама.

– Так, давайте по порядку: когда был период отказников, когда был период суррогатных партнеров, период взаимной любви… период такой, период другой. Дайте хронологию событий, чтобы я уловил некоторую закономерность. Повторяю: скорее всего, все события – этапы вашего становления как зрелой женщины. Вы привлекательны, и…

Договорить ему не удалось, она его огорошила – так, что он нервно затеребил свою бородку:

– Нет никаких этапов, доктор, это происходит со мной постоянно, одновременно, в режиме нон-стоп.

Очнувшись от шока, профессор начал говорить, и она постепенно пришла к пониманию, что плохая была затея – визит к специалисту. По крайней мере, жила бы спокойно, и ей не пришлось бы узнать, что мир населяют исключительно фроттеристы, порнофилики, интимофобы и сексоголики обоего пола. И во всей этой теплой компании главный больной – она сама. Если бы она только знала, куда её заведет врожденная тяга к экспериментам, то, не колеблясь, перечислила бы докторский гонорар в фонд защиты выхухоли. Всё стало ясно. Её беспорядочная сексуальная жизнь обрела очертания стройной клинической картины. Из черной глубины бессознательного с осуждением взирала череда экс-бойфрендов и случайных кавалеров, имевших несчастье плениться её красотой.

Она попыталась оправдаться:

– Я не виновата, что на первом же свидании с мужчиной вижу весь сценарий отношений, и мне сразу становится неинтересно. Отсюда появление таких, как два последних обморока.

– Способность видеть наперед сценарий пришла к вам с опытом. А опыт вы получили, потому что…

Профессор щедро высыпал кучу диагнозов, и она снова пожалела, что сюда пришла. Причем выбрала одного из лучших специалистов. Был бы не такой маститый, наверняка бы выдал меньше оскорблений. И Имоджин ринулась на защиту своей чести:

– Вы считаете, было бы лучше, если б я, как тупая курица, привязалась к какому-нибудь мужлану, терпела от него унижения, и он был бы для меня свет в окошке, потому что я другого ничего не видела?

– Зато сейчас вы ищете совершенного мужчину, а такого найти практически невозможно.

– Возможно! – запальчиво сказала она. – Только такие мужчины – самые скучные из всех.

Профессор, очевидно, ждал этих слов, с первых минут ему стало всё ясно, и беседа от начала до конца проходила по уже проложенному им маршруту. Он встал, прошёлся по кабинету, посмотрел в окно, затем, опустившись в кресло, торжественно произнес:

– Извините, я был не прав. Вы не больны. Просто слишком сосредоточены на себе. Вспомните, когда последний раз вы совершали добрый, бескорыстный поступок.

– Я часто подаю нищим.

– Это не то. Вы должны сделать что-то по-настоящему значимое – поставить интересы другого человека выше собственных.

Имоджин представила, как объекты её нечеловеческой доброты в ужасе разбегаются по углам.

– Доктор, а может, вы что-нибудь придумаете? У вас всё-таки опыт.

– Вообще-то, добрые поступки не по моей части, – обаятельно улыбнулся профессор. – Но если вы настаиваете, могу предложить вам роль суррогатной партнерши.

Дальнейший рассказ светила поверг её в состояние культурного шока. Оказалось, что избавление от сексуальных расстройств – невероятно интригующий процесс. Особенно занятно выглядит лечение женской аноргазмии и мужской импотенции. В первом случае в ход сначала идут безобидные с точки зрения нравственности гормональные препараты, затем доктор и пациентка совместными усилиями пытаются нащупать оргазменные пятна с помощью подручных средств из секс-шопа. На этом зона ответственности доктора заканчивается – сексологу запрещено прикасаться к гениталиям пациентки. И тогда на помощь приходит суррогатный партнер.

– Что-то вроде мясного вибратора? – уточнила Имоджин.