M&D

Звуками полонеза – торжественного и задумчивого – наполнился зал. Фортепьянный рокот страстно взмывал ввысь, словно полет ясновидца к звезде, к которой устремлен его блуждающий взор.

Ошеломлённая мать посмотрела на дочь и молча вышла из комнаты. Выключив духовку – время уже вышло – и приоткрыв крышку, какое-то время бродила по квартире, смотрела за Кириллом, как он делает уроки, зачем-то пошла в спальню. И сама не заметила, как в руках оказалась брошюра, которую недавно с таинственным видом вручила Соковня. Арина сначала возмутилась, но потом подумала: «Пусть будет».

«Накаркала, паразитка… но, может, эта невеста ещё передумает, возможно, не так уж всё серьёзно», – подумала Арина, и, повертев в руках «Руководство по контрацепции», направилась в комнату дочери.

Там было тихо. Таня сидела за пианино, и рассматривала фотографию.

– Дочь… чем занимаешься?

– Коротаю время… в созерцании ЕГО мужественной фигуры… тоже полезное для женского организма занятие.

Арина поставила брошюру на пюпитр.

– Займись лучше делом!

И вышла.

– Кирилл, ну-ка, покажи мне, что ты сделал! Только не говори, что ты тоже, как твоя сестрица… – услышала Таня удаляющийся мамин голос.

И, положив на клавиши руководство, приступила к его изучению.

Глава 135

Начальница отдела сбыта КМИЗа, рыба замороженная, умудрилась растянуть отгрузку на три дня. Вспомнив наставления Веры Ильиничны, Андрей не стеснялся в выражениях, и разве только не матерился.

– Мне сказали что? Что мне сказали, а? Что можно приезжать за товаром, чьи это были слова? Ваши, да? Да, хорошо, что не отказываетесь. Хоть это утешает. Так почему же вы меня маринуете столько времени?

Но та, как заведенная, бесцветно бормотала какие-то оправдания. Её не волновало то, что люди отмотали больше тысячи километров, тратят деньги на гостиницу, нервничают. Андрея трясло уже от одного вида её пергаментного лица, и её волос, собранных на затылке какашечкой.

На третий день (это была пятница), к полудню Андрею стало ясно, что, если не предпринять решительных действий, складываются предпосылки остаться в Казани на выходные. Деньги он решил не давать принципиально. Конечно, надо было дать в первый день, но сейчас, когда столько вылетело за гостиницу – болт! И он отправился к генеральному директору. Ворвавшись без стука в кабинет, бросил с порога:

– Вы понимаете, что по вине этой старой обезьяны срывается открытие роддома, на котором будет присутствовать сам Шаймиев?!

Удивлённый взгляд гендиректора не вязался с его хитрой улыбкой, и Андрею стало ясно, что виновата не та старая обезьяна, а этот пожилой лис.

– … до тридцатого ноября я должен отгрузить центральную станцию с шестнадцатью мониторами. А как я буду отгружать, если вы не рассчитались со мной за первые два, и за противопролежневые матрасы?

Сказав, что сейчас же всё выяснит, директор кому-то позвонил и что-то долго обсуждал по-татарски. Закончив, произнёс скороговоркой:

– Нет в заявк центральный станций, какой ещё станций, там тольк стоит монитор две единиц, и матрас лежалый.

Объяснялась причина задержки – гендиректор уже не видел пользы в этом контрагенте, поэтому решил его прокатить.

– Поэтому расплачиваться вы не собираетесь?! – возмутился Андрей.

– Я подписал накладной, на склад грузитс пойти надо.

Андрей объяснил, что накладные он видел, но в том-то всё и дело, что начальница отдела сбыта не даёт команду на отгрузку. И попросил без выпендрёжа дать окончательный ответ: состоится сегодня погрузка? Если нет, тогда поставка центральной станции и шестнадцати мониторов – а это очень крупная сделка – осуществится силами других поставщиков.

Хитрые лисьи глазки быстро забегали.

– Бюджет РКБ в нашй компетенцй, там нет такой заявк.

– У Парамиты есть. Кроме неё, имеются другие возможности. У Галишниковой полно связей – и в министерстве, и в Москве.

– Парамит непорядочн, двуличноват Парамит.

Смысл этой фразы был Андрею непонятен, он смотрел в глаза гендиректору, пока тот набирал чей-то номер и с кем-то разговаривал, опять же, по-татарски.

– Так вы будете грузить мои уши, или всё-таки погрузите машину?!

На этот раз директор не понял Андрея. И удивлялся уже не только глазами – всё его лицо директорское удивлялось.

– Имеется в виду – ваши люди погрузят мою машину сегодня? – сказал Андрей, чеканя каждое слово.

– Машин под погрузк – белый Тойот, ваша машин, вас там нет, водитль нет.

– Дурдом! – выкрикнул Андрей, и, развернувшись, выбежал из кабинета, хлопнув дверью.

Когда пришёл на склад, машину уже грузили. Падал мокрый снег, два худосочных парнишки-грузчика, казалось, если не надорвутся под тяжестью коробок, то захворают и умрут от скоротечной пневмонии. Андрей стал им помогать. Работали долго – рентгенпленка оказалась тяжёлым товаром не только в переносном смысле. Машина оседала по мере заполнения салона.

– Хорошо для устойчивости – дорога, верно, будет скользкой, – заметил Тишин.