M&D

Но уже на следующий день компаньонам пришлось восстановить содержимое конверта – Быстров подловил Штейна в коридоре, затащил в свой кабинет, и заявил, что теперь вместо Птицына 5 % будет получать он, – если, конечно, «Джонсон» намерен сохранить своё присутствие в кардиоцентре.

Ужаснувшись, Штейн, отвёз деньги новому opinion-leader. В этой ситуации больше всего его покоробило то, как бесцеремонно повёл себя Быстров. Если Птицын как-то манерничал, тактично намекал на необходимость подношений, никогда не торопил с платежом и не ставил условия, то новый ведущий хирург безапелляционно заявил с порога: «Нет квитанции – нет белья!» То есть: не будет денег – не будет и заказов!

В расстроенных чувствах уезжал Штейн в Ростов. Он уже распланировал деньги, которые двенадцать часов грели его карман и душу – куплен недостроенный коттедж, который нужно доделывать, а финансов вечно не хватает. Какой ужас!

Стоя на перроне, он предупредил Андрея, что Игорь Быстров – опасный тип, и лучше с ним не связываться, добавив фразу, которую речевой аппарат его воспроизводил уже самопроизвольно, без участия высших нервных центров:

– Они сами не будут выходить на тебя – очень осторожные, с чужими не общаются.

Глава 43

Полуспущены шторы. Приглушены слова. Они то как тяжкий молот, то как колющая сталь. Время улетучивалось, как лёгкий дым. Наконец, всё досказано. Ночь холодных раздумий и трезвых расчетов позади. Два товарища вышли на улицу и отправились на дело. Антон Шавликов, мягкий в движениях и жесткий в замыслах, и Сергей Верхолётов, стремительный и дерзкий, опасный, как сквозняк, шли не спеша и почти не разговаривая. Недаром сказано: «Большой кусок глотай, а больших слов не говори!»; поэтому, к чему тут лишние слова. На них синие форменные куртки с символикой «Газпрома», как два кольца, спаяны их жизни, и за годы дружбы они с одного взгляда стали понимать друг друга, по малейшему движению лица и подергиванию членов угадывая ещё не высказанные мысли.

Они шли в тишине, но не гнетущей, а торжественной, понимая значение этого часа. Их лица были освещены тем несказанным светом, который зарождается в глубинах сердец. «Играть игру по своим правилам! Прийти и взять своё! Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас!»

Две недели назад они обнаружили местонахождение Николая Моничева. Выставив квартиру на продажу, он перебрался в частный дом на Цыганском посёлке. Там же проживали Зинаида и Захар Шаломовы, супружеская пара, судя по всему, выполняющие роль прислуги. Неделя ушла на поиск синих газпромовских курток и бейсболок, шесть дней – на то, чтоб раздобыть пистолет Макарова, один день – на рекогносцировку и подготовку к операции, ночь – на обдумывание. Был ещё пугач, но от него решили отказаться – несерьёзное оружие для таких серьёзных парней, как они, которые, подобно самуму, разрушают всё встречающееся на пути, беспощадные к живым и мертвым, пьяным и трезвым, да что там говорить, ко всему дышащему. Иногда они боятся сами себя – вот какие они свирепые. Два воина, – в них нет милосердия.

Они подошли к нужному дому, остановились возле высокого глухого забора. Шавликов нажал на кнопку.

– Кто там? – раздался голос из динамика.

– Газовики, – хором ответили парни.

Через минуту они услышали, как дверь дома отворилась и захлопнулась, раздались шаркающие шаги, и хриплый мужской голос, проклинающий «газовиков, газовичек, и всю эту газовую мафию». Наконец, железная дверь шумно открылась:

– Чего на этот раз?!

Перед Верхолетовым и Шавликовым, обряженным в униформу работников «Газпрома», предстал Захар Шаломов, недружелюбно настроенный крупный шестидесятилетний мужчина.

– Мы уполномочены осмотреть дом на предмет течи газа из газовых труб по причине несанкционированной врезки в указанные трубы без специального на то разрешения… – начал Верхолётов.

Лицо хозяина вытянулось.

– Чего?!

Из дальнейшего объяснения ему стало приблизительно ясно, зачем пришли газовики – осмотреть дом по каким-то газовым причинам. И он повёл их внутрь.

Из холла они прошли на кухню. Хозяин повернулся к газовой колонке – мол, смотрите скорее, и быстрее проваливайте. В этот момент Шавликов выхватил из-за пояса пистолет и нанес хозяину удар в затылок рукояткой. Потеряв сознание, тот рухнул на пол. Верхолётов, в свою очередь, вынул из-за пазухи резиновую дубинку, и, угостив ею лежащего на полу хозяина, принялся крушить мебель, посуду, и прочую фурнитуру – всё, что ломалось и крушилось. Какой-то сгусток энергии, реальный energizer. Оценив его энергозатраты, Шавликов предложил использовать сценарные ходы фильма «Жмурки» – связать клиента, посадить на стул, и запытать, чтобы он выложил, где находятся сейфы, тайники, и всякие там закрома с деньгами. А если кто заявится в дом, того тоже вязать, усаживать рядом, и пытать. В общем-то нужен Моничев, но пока можно поработать с тем, кто есть. В фильмах так и показывают: сначала обрабатывают второстепенных персонажей, затем подтягиваются основные, и тогда уж на них отрываются по полной.