M.E.T.R.O – 2 Отголоски прошлого

Голова жутко болела, тошнило. В глазах, несмотря на повязку, плясали разноцветные зайчики, а в ушах, периодически, завывала странная какофония, то нарастая, то стихая. И еще… С моим мозгом что-то произошло. Я словно был в машине, управлял ею, но рядом со мной был кто-то еще, иногда дергая руль на себя. Он очень тихо и монотонно нашептывал мне тихие слова, но я не понимал их смысла. Точнее, вообще не понимал что это слова.

– Господи, где я? – в моей, пораженной мигренью голове, со скоростью уставшей черепахи пронеслась тревожная мысль. – Что со мной произошло?

Где-то неподалеку раздался лязг. Раздались тяжелые шаги. Хлопнула дверь. Хриплый, совершенно незнакомый голос раздраженно произнес:

– Германов! Он не пациент, он заключенный, причем подвергшийся воздействию! – услышал я совсем рядом.

– Мне без разницы! – раздался другой голос, более спокойный. – У меня есть разрешение лично от товарища Зимина. Я протестирую на нем свою новую сыворотку. И, пожалуйста, не мешайте мне!

– Как скажете. Но, я оставлю охрану! Если он не загнется от ваших псевдо лекарств, я буду только рад его пристрелить!

– Майор, вы чрезмерно агрессивны. Полагаю, всему виной те события 1986 года?

– Вы все еще предполагаете, Германов?! Триста человек тогда пытались устранить последствия… Из них выжило сколько, напомнить?

– Не надо. – Вздохнул Германов. – Я в курсе.

– А я напомню. Никто не выжил! Эти диверсанты, будь они прокляты…

– Они же получили по заслугам, разве нет? Все погибли!

– Те – да, но… Этого нашли прямо на полигоне!

– Считаете, это очередные диверсанты?

– А кто же еще? Один тогда все-таки унес ноги, через ракетный комплекс. И вот, спустя тридцать лет, они решили проверить, остался ли кто-нибудь на объекте! Решили довести дело до конца.

– Это возможно, но не факт. Если сыворотка поможет, я смогу его расколоть… Эй, кажется, он очнулся! Колосов, Кузьмин?

– Подтверждаю! – раздался скрипучий голос по рации.

Я, морщась, с трудом приходил в себя. Но даже будучи в таком жалком состоянии, я слушал незнакомые мне голоса. И хотя услышал я совсем не много, зато получил ответы на некоторые вопросы.

Здесь есть люди. И были все это время. События тридцатилетней давности оставили какой-то жирный след. Но, о каких диверсантах идет речь?

– Ты, собака! – прошипел кто-то у меня над правым ухом. – Только попробуй что-нибудь натворить! Лично выпотрошу!

– Майор, перестаньте. Это лишнее!

– Пусть будет по-вашему, профессор.

Меня перевели в другое помещение. Повязку с глаз убрали, дышать стало значительно легче. Человек по фамилии Германов задавал мне какие-то вопросы, но я отвечал невпопад.

Приблизительно через шесть часов, когда я уже порядком устал, входная дверь распахнулась. На пороге стояло двое солдат в советской военной форме. Между ними стоял зеленый деревянный ящик, обернутый в несколько слоев толстой фольгой.

– Заносите! – раздался голос из-за их спин.

– Это еще что? – сбивчиво спросил я, сделав несколько шагов назад и прижавшись спиной к холодной стене камеры.

– Тишина! – то ли приказал, то ли попросил один из солдат.

Ящик занесли в камеру, опустили на пол. Как только он оказался в прямой видимости, голова вновь начала кружится. Самочувствие резко ухудшилось.

– Что-нибудь чувствуете? – раздался голос Германова. – Боль, головокружение?

Я промолчал. И то и другое я почувствовал – что есть, то есть!

– Снимите фольгу!

Я, с некоторой опаской подошел поближе и, надорвав, отогнул край.

А дальше, мозг взорвался дикой болью. Казалось, содержимое головы, пытается вырваться из черепной коробки и убежать так далеко, насколько это вообще возможно. Потеряв равновесие, я завалился на бок, едва не сломав при этом кисть.

– Реакция есть! Поставьте ему укол! Быстро!

Сквозь радужные пятна в глазах я кое-как разглядел бегущего ко мне лаборанта в белом халате, стоящий зеленый ящик, в котором с горкой лежала та самая смолянистая масса, которая была в яме… В яме! О, черт!

Шею пронзила острая боль.

– Эй! Ты, проснись!

– А? Что, опять?

– Вставай, живо!

– Сейчас, сейчас!

– Закатать правый рукав!

– Ох, что за дрянь вы мне колите?

– Антибиотики!

– Ага, как же. – Подумал я, кое-как закатывая рукав и понимая, что не в силах сопротивляться.

Я продолжал сидеть в холодной, почти пустой камере, предоставленный сам себе. Меня притащили сюда почти лишенного чувств, в плачевном состоянии. Каждые полчаса мне ставили весьма болезненные уколы, мерили температуру и зачем-то проверяли состояние ногтей. Последнее, что я запомнил до того, как очнулся, так это странное ощущение чужого присутствия в своей голове, шум в ушах. Та яма, на полигоне, внутри нее было что-то страшное… Это ощущение постепенно ослабевало.

– Так! Заносите! – послышалось из-за двери.

Практически сразу, ко мне в камеру снова вошло двое солдат в советской военной форме, и вновь поставили передо мной коробок, накрытый тонкой металлической фольгой.

– Пациент! Подойдите к ящику!

Этого я не хотел! Совершенно не хотел!

– Нет! Не хочу. Зачем вы это со мной делаете? – крикнул я, не тронувшись с места.

– Подойди! – снова потребовал голос.